Чёрная книга судьбы

И, осознав, наконец, всё произошедшее, Настя пронзительно закричала. Она всё кричала и кричала, так, словно пытаясь отчаянным этим криком хоть что-то изменить, исправить в только что произошедшим, пытаясь повернуть время вспять, самой оказаться на месте мёртвой Вероники. К ней, к ним с Вероникой уже бежали люди…  взвизгнув тормозами, остановилась рядом милицейская машина, но Настя ничего этого не видела и не слышала. Её трясли, ощупывали чьи-то руки…  какой-то мужчина бережно поднял Настю с асфальта и понёс на обочину, а она всё продолжала и продолжала кричать до тех самых пор, пока не потеряла сознание…

Глава 2 ВО СНЕ И НАЯВУ

Где-то еле слышно бормотали человеческие голоса…  далеко, на самом пределе слышимости…  и Настя даже не пыталась разобраться, о чём они там так непонятно бормочут. В том чёрном бесконечном пространстве, где она сейчас находилась, было на удивление хорошо и уютно, а главное, совершенно даже безопасно. Выходить из блаженного этого состояния Настя никак не торопилась, ибо впереди её ожидало — не помня абсолютно ничего о себе и своём прошлом, об одном этом она знала совершенно точно — впереди ожидало её что-то непереносимо страшное…

Потом голоса вдруг стали стремительно приближаться, крепчать…  с удивлением превеликим Настя узнала голос матери, а вот второй голос, мужской она так и не смогла определить, это был какой-то совершенно чужой, незнакомый ей голос.

— Психологический шок, — монотонно и почти невнятно бормотал хрипловатый этот голос, — защитная реакция организма, так сказать, на тот стресс, которому он подвергся. Но ей уже лучше, видите! — Настя вдруг почувствовала на своём лбу чью-то тёплую тяжёлую ладонь, удивилась и даже обеспокоилась слегка присутствию здесь, в чёрной своей бесконечности, этой явно лишней и совсем даже неуместной чужой ладони. — Всё самое страшное уже позади, могу вас уверить!

— Спасибо вам, доктор! — снова донёсся до Насти далёкий голос матери…  Насте показалось даже, что мать всхлипнула, а, может, ей это только показалось…

«Доктор? — всплыло откуда-то из самых глубин подсознания вялое, почти безразличное удивление. — Причём тут доктор? Я что, заболела?»

Наверное, она и в самом деле заболела, тяжело даже заболела, может даже с опасностью для жизни…  и валялась в беспамятстве какое-то время, довольно продолжительное, наверное, а вот теперь кризис, кажется, миновал или почти миновал…  и дальше всё будет хорошо. Она уже очнулась, теперь пойдёт на поправку…  выздоровеет…

Смущало и даже тревожило Настю то обстоятельство, что она ничегошеньки не помнила об этой своей болезни, хотя бы о самой начальной её стадии. Болезни внезапно не начинаются, хоть что-то, хоть малость самую она должна была помнить…  или эта болезнь действительно началась внезапно? А что было до того?

Настя вдруг с ужасом осознала, что не хочет вспоминать ЭТО…  она просто боялась ЭТО вспоминать. Но почему? Что страшного могло произойти до начала ЭТОГО?

ЧЕГО именно она так боялась?

— Они что, были подругами? — глухо, как сквозь вату донёсся до её слуха голос этого самого доктора…  мать что-то ответила ему, что именно, Настя так и не разобрала, но доктор, кажется, всё разобрал, он тяжело вздохнул и добавил: — Тогда понятно!

— Она спасла ей жизнь! — на этот раз голос матери прозвучал на удивление близко и отчётливо, а, может, это сама мать подошла ближе. — Она спасла её, а сама…  — голос матери дрогнул. — Бедная девочка!

— Бедная девочка! — механически, словно эхо повторил доктор и оба они замолчали.

«О ком это они? — снова вяло заворочались в голове у Насти неторопливые и одновременно тревожные мысли. — Это я, что ли, бедная девочка? Но почему? Кого это я спасла, а сама…  Что, сама?»

Страшная мысль пришла вдруг ей в голову, буквально пронзила её. Она кого-то спасла, а сама при этом пострадала…  не просто пострадала, а стала инвалидом! Может даже потеряла ногу! Или обе ноги! А, может, у неё что-то с позвоночником…  вот почему она не в силах даже пошевелиться!

— Родители у неё были? — снова донёсся до слуха Насти хрипловатый голос доктора. — Я имею в виду, оба родители были?

— Отец только…  — Настя услышала, как мать вздохнула. — Отец… да и тот…

— Пьёт? — осторожно спросил доктор.

— Пьют! — поправила мать. — С мачехой на пару!

— Бедная девочка! — доктор замолчал…  слышно было, как он, позвякивая, собирает какие-то инструменты. — Её Вероникой, кажется, звали? А похороны когда?