Чёрная королева (СИ)

– Я могла вернуться не одна, а в сопровождении слуг или фрейлин. Как бы я объяснила им твоё здесь появление? Не зарывайся. Или придётся отрубить тебе голову.

– Хватит ворчать. Иди лучше к огню, налей вина. Выпьем вместе?

– Я не пью. И ты ведь слышал, о чём сегодня шла речь на Совете? Завтра, возможно, предстоит поход в Синие Горы. Тебе лучше бы выспаться. И ты должен быть трезвым.

– Я никому ничего не должен. Хотя… вы преподнесли мне очередной урок. Так что должок за мной, наверное, всё-таки есть?

– Вы пьяны? Какой урок я вам преподнесла?

– Не преподнесли. Заставили вспомнить. Женщин следует держать в строгости. Как и собаки, они должны знать, кто им хозяин. Иначе обнаглеют.

– Прежде, чем держать кого-то в строгости, друг мой, убедитесь, что вас признают за хозяина. И ещё – мне думалось, эту стадию в отношениях мы уже миновали. Миарон, зачем ты всё время всё усложняешь? К чему была та короткая перебранка с Файером на Совете? Мы и без того в неприятном положении. Ваши выходки всё только усугубляют.

– Усугубить это положение уже невозможно. Твои министры хоть представляют, во что они влезают? Собирающуюся против Фиара бурю ваш маршал одолеть не сумеет.

– Он отличный полководец.

– Не стану спорить, его тактика брать быстротой и неожиданностью до сих пор приносила свои плоды. Но впереди у вас другая война. И такие полководцы, как Файер, её не выигрывают.

– Поживём – увидим, – вздохнула я.

– Как скажешь моя дорогая, – отшвырнул опустевший кубок Миарон и, легко поднявшись, шагнул ко мне. – Как скажешь. Собираешься упрямо лезть на рожон? Рад буду составить компанию. Но прежде постараюсь предупредить: будьте осторожны, моя Огненная. Как бы устроенный вами пожар однажды не спалил и вас.

– Я не хочу пожара, Миарон. Всё, чего я хочу – покоя и мира. Но что делать слабой женщине в мире мужчин, как не играть по их правилам?

– Это ты-то слабая? – рассмеялся он мне в лицо. – Рыжая моя ведьмочка, тебя можно назвать какой угодно, но слабой – нет. К тому же с годами ты научилась хитрить. Стала та ещё лиса.

– Лиса и кот? – усмехнулась я, обнимая Миарона. – Отличная парочка, а?

Подхватив меня на руки, Миарон устремился к кровати в алькове.

Прохлада простыней была отрадной, потому что я словно горела изнутри.

Когда оборотень меня обнимал, мир словно расплывался, наполняясь манящим шепотом невидимых теней и взвивающихся в воздух, парящих во мраке лёгких занавесок.

Шёпот заглушал музыку, струной дрожащую в памяти.

Становилось трудно дышать от безумного влечения, и я сама цеплялась за его плечи, прижимаясь теснее.

Под одеялом и пышным балдахином вдвоем было тепло.

Гораздо теплее чем, когда ты, ночь за ночью, спишь на огромной кровати в гордом одиночестве.

Потом где-то одиноко звучал колокол, рождая в душе тревогу. И порывы ветра то ударяли в окна, то стихали.

Я находила в объятиях Миарона утоления своим страстям, но душе покоя по-прежнему не было. Словно что-то незримо разделяло нас.

– Интересно, лисичка, о чём ты думаешь, когда у тебя такое лицо?

Приподнявшись на локте, Миарон с улыбкой глядел на меня.

И пытаясь, чтобы он ни в коем случае не прочёл моих чувств, я обняла его, прячась от вопрошающих взглядов, ответов на которые у меня пока не было.

В очередной раз, скользнув ладонью по его коже, подивилась тому, какая она гладкая, почти нежная.

Но мне не удалось никого обмануть. Из меня всегда была скверная лгунья.

– Что тебя тревожит? Отчего этот странный, напряжённый взгляд?

– Меня тревожит абсолютно всё, – рассмеявшись, постаралась я отшутиться.

Но смех как-то сам собою замер на губах, и я продолжила, уже не тая тоски:

– Да и может ли быть иначе, если все, кто мне дорог, разлетаются, словно птицы, в разные стороны? И летят не в дальние края – на войну. Я научилась за долгие годы справляться с одиночеством, Миарон. И не уверена, что смогу расстаться с ним. Смогу кому-то верить. К тому же ты из тех мужчин, которым всегда нужно оказывать давление, кем-то повелевать. А я не умею подчиняться и не терплю над собой господ. Поладим ли мы?

– Как ты сама не раз говорила: поживём – увидим. Самое главное, что у нас есть любовь. Это несокрушимая сила.

Разве когда-нибудь я говорила, что люблю его?

И люблю ли?

Где-то далеко, под окнами, доносилось бряцание то ли упряжи, то ли оружия. Городская стража нараспев тянула одно и тоже:

«Всё спокойно! Почивайте с миром».

Я лежала, прислушиваясь к тихому дыханию Миарона до тех пор, пока не уснула сама.

Глава 19. Интриги нового дня

Я надеялась, что, когда проснусь, Миарона уже не будет.

Отчего-то по утрам то, что ночью кажется вполне естественным, начинает так сильно раздражать?

Я бы охотно оставила оборотня в мире Лун, куда и наведывалась бы время от времени. Только там, где двое, один правила не устанавливает.

– Не притворяйся, Одиффэ, открывай глаза, – услышала я его бархатный голос. – Я знаю, что ты проснулась. Неужели жалко для своего покорного слуги пары добрых слов?

– Доброе утро, Миарон.

Правда, тон мой вряд ли был добрым.