Чёрная кошка

Так было и на других премьерах, в других городах. Зрители вставали.

Когда зал встает плечом к плечу, я вижу: просыпается чувство оскорбленного достоинства. Значит, мы живы, мы способны отстоять свое достоинство, честь своей страны…

На следующий день после премьеры вышли газеты. Не было ни одной, которая отнеслась бы к фильму хотя бы сдержанно. Тон всех этих рецензий был агрессивен и категоричен. И слова были почти одни и те же: «Это не фильм…», «Это агитка…», «Это не режиссер…» Мне передали слова молодого коллеги о фильме: «Это подлый поступок!»

Повторю: я предвидел такую реакцию. У каждой газеты есть хозяин. Средства информации обслуживают класс новых собственников. Работники пера почувствовали опасность… смертельную опасность для своих хозяев.

Есть только один справедливый судья — Время. Сейчас ни один из этих критиков не повторит тогдашние слова. Простому здоровому народу оказалось достаточно одного показа по телевидению, чтобы понять, что перед ними? — художественное произведение или ремесленная подделка. А этим больным недоумкам — понадобились годы! 

«Благословите женщину». 2003

По роману И. Грековой «Хозяйка гостиницы». Книжками этой писательницы зачитывались в начале семидесятых. «Кафедра», «За проходной»… Простой ясный язык. Прекрасное знание материала — писала она в основном о людях науки… Я еще тогда, когда в первый раз взял в руки ее повесть, подумал: почему — И. Грекова? Не Ирина, не Инна, не Инга, а И. Грекова. Странно. Какая-то Игрекова. Потом выяснилось — псевдоним. И не случайно, что Игрекова. За псевдонимом скрывается профессор-математик Елена Сергеевна Вентцель. Ее учебником по теории вероятности до сих пор пользуются студенты.

Она еще была жива, когда мы начали экранизировать ее роман. Но фильма не дождалась.

Это роман о женщине. О жене военного. О трудной жизни наших мам и бабушек. Отсюда и название: «Благословите женщину». Биография моей мамы ничуть не похожа на биографию героини романа, но это фильм и о моей маме. Сколько раз ко мне подходили женщины после просмотра и говорили одни и те же слова:

— Вы знаете… Вы сняли фильм о моей маме…

Верочке, героине фильма, в начале повествования 17 лет, к концу — 40. На эту роль я пригласил девятнадцатилетнюю студентку. Высокую, светловолосую, с хорошей русской статью. Очень способную. Возрастного грима почти не понадобилось, Светлана взрослела внутренне. Я не мог нарадоваться, глядя на нее. «Неужели мы зажгли новую звезду!»

Были все основания так думать. Во-первых, способная, во-вторых — стать! На сегодняшнем актерском рынке трудно найти девушку с такой фактурой; все худые, как селедки.

Сколько раз я говорил своей артистке:

— Света, не вздумай стать такой, как все! Не борись с природой, не стремись в стадо…

Не помогло. Я успел ее снять в следующей картине, а потом — все! Зов стада оказался сильнее голоса режиссера. Она села на жесточайшую диету и своего добилась — стала такой, как все. Снимать Светлану Ходченкову, конечно, будут, но звездой она вряд ли станет.

Я иногда думаю: откуда взялась эта мода? Почему в мире искусства идеалом красоты считается теперь последняя степень истощения? Как все это противоестественно! Девочки 16–18-ти лет садятся на изнурительную диету… Моделями они, скорее всего не будут, а вот весь букет болезней к своим сорока годам непременно приобретут. Молодой организм растет, в это время формируется его костяк, нужно много двигаться, хорошо и правильно питаться… А тут… Все наоборот. Эпидемия какая-то. Причем, не только в нашей стране, повсюду…

Что происходит? Порой приходит простой и ясный ответ.

В мире моды, в модельном бизнесе, вот уже десятки лет бал правят люди… Как бы это помягче выразиться — люди не совсем здоровые, с психическими, и часто сексуальными отклонениями. Понятно, что им хотелось бы в каждой женщине видеть мальчика. Впрочем, ответ слишком простой, чтобы быть правильным. 

«Не хлебом единым». 2005

По роману Владимира Дудинцева. Роман вышел в свет в 1956 году, сразу после XX съезда партии, после знаменитого закрытого доклада Хрущева, где впервые было сказано о культе личности. Роман был напечатан в книжке «Нового мира».

Читала вся страна. В библиотеках, в читальных залах стояли очереди за книжкой.

Помню, я сам умолял девицу в нашей студенческой читалке:

— Ну дай на ночь… хочу дочитать… Клянусь, в 8 утра буду стоять у дверей…

Безусловно, это было свежее слово в литературе. И смелое. Хотя это был только намек на правду. Читателям и этого хватило.

«Хватило» и писателю. Вскоре по указанию сверху состоялся пленум Союза писателей, книгу раскритиковали — с партийных позиций. Роман стали изымать из библиотек и читальных залов. Дудинцева надолго отлучили от литературы.

Я однажды долго разговаривал с Дудинцевым. Было это лет тридцать назад, в Переделкино. Он рассказывал, как они бедствовали в те годы. Продавали мебель… Ну и помогал кое-кто, как правило, инкогнито. Отозвался добрым словом о моем бесценном, рано ушедшем из жизни, друге — Иване Переверзеве.