Чёрная мадонна

– Если вдруг решишь, позвони этому парню. Десять лет назад он работал по этому адресу, и что-то подсказывает мне, что он до сих пор там. Если нет, дай мне знать. Он адвокат и мой хороший приятель. Скажи ему, что это я послал его к тебе. Расскажи ему все, от начала и до конца. Пусть он свяжется со мной. Мне известно о Брауне кое-что такое, что может пригодиться в суде, и тогда ты отделаешься легким приговором. Если, конечно, вдруг решишь сознаться.

– Верно, если решу… Спасибо, – поблагодарил его Льюистон.

– Могу я попросить взамен об одной услуге?

– Говори.

Сэм бросил взгляд в сторону виллы.

– Корал. Ты знаешь, где она? Что с ней?

– Да. Думаю, она вернулась в Нью-Йорк.

– Я сказал Мэгги, что сделал с Корал, когда я… ну сам знаешь… поступил с ней по-свински, и она настояла на том, чтобы я вернулся и загладил свою вину.

– Она знает, что чувствует Корал.

Спустя еще два дня Мэгги и Джесс стояли у ворот и махали на прощание доктору Льюистону и Сэму. Они уже заказали такси, которое отвезет их на вокзал, после чего их ждет возвращение в Нью-Йорк. Мэгги и Сэм провели бурную ночь, прощаясь друг с другом. Он пообещал, что останется верен ей, когда будет пытаться загладить свою вину перед Корал. Даффи также сказал, что навестит Феликса и даст ему подробный отчет обо всем, что произошло за последнее время, о чем тот просил его по телефону. Через неделю Сэм обещал вернуться.

В его отсутствие дни сделались теплее. Жизнь на желтой вилле вернулась в свое прежнее русло – как в те годы, когда Мэгги, Джесс и Антонелла обитали здесь одни. Они совершали вылазки в соседние деревни, вдоль и поперек исходили окружающие их холмы и даже осмотрели огромную статую святого Карло Борромео.

Во время этого паломничества Мэгги узнала нечто такое, отчего у нее перехватило дыхание. Когда в конце XVI века, в бытность Борромео епископом Миланским, в городе случилась вспышка чумы, он молил Бога, чтобы та скорее закончилась, посещал больных и молился об их исцелении. Епископ пообещал Господу, что, если Милан будет спасен, он совершит паломничество к Святой Плащанице. Чума действительно вскоре отступила, и Борромео отправился в путь. В то время Плащаница находилась во Франции. Герцог Эммануэль Филлибер, услышав о данной Борромео клятве, приказал перевезти реликвию в Турин, дабы избавить благочестивого епископа от тягот пути через Альпы.

Какое, однако, чудо, что детство Джесса прошло на родине человека, ради которого плащаницу перевезли в Турин! Это в очередной раз убедило Мэгги, что их присутствие здесь – часть промысла Божьего. В эти благословенные дни Джесс еще больше пристрастился к чтению. Казалось, ум его впитывает в себя всю мудрость этого мира. Мэгги слушала, как он наизусть читает отрывки из «Бхагавад-гиты», упанишад, Торы, Дао дэ цзин, Корана, как рассказывает ей о восьмеричном пути Будды. Она не пыталась поправлять его, с трепетом воспринимая каждый день, когда Джесс читал, плавал, ходил под парусом по озеру, которое, казалось, принадлежало только им, когда он играл со своим любимцем Королем-Молчуном.

Утром, когда должен был вернуться Сэм, они с Джессом завтракали на веранде озерного домика. Мэгги смеялась над Джессом – мальчик в очередной раз увлекся астрологией и пытался составить ее гороскоп. По всей видимости, ее знак – Рыбы. Он же – Дева с Луной в созвездии Рыб. Да, Мэгги была полна сострадания, и Джесс попробовал строить на этом свои рассуждения, однако если верить положению солярных знаков, они не ладили, а Джесс не ладил с самим собой.

Очень довольный, он взобрался на дерево и принялся кричать оттуда:

– Я Дева, я усердная девственница! Ты, дорогая мать, Рыба, сочувствующая рыбам. Наверно, в астрологии что-то есть. – Затем он перефразировал «Бхагавад-гиту». – Твое сердце полно блаженства, и ты, как свою собственную, ощущаешь каждую боль каждого существа, мама. Кришна восхищается тобой!

Мэгги рассмеялась и закрыла глаза. Она была готова поклясться, что ветер донес до ее слуха музыку: песню и барабанную дробь. Звук показался довольно знакомым, хотя она точно не слышала его раньше. Казалось, что песня подрагивает в воздухе и наполняет все вокруг бесконечной любовью. Барабан отбивал в ее сердце веселую дробь. Казалось, и песня, и барабан пытаются утешить ее.

Увы, в следующую секунду раздался ужасный голос:

– Астрология? Кришна? Si, si, Adamo! È un diavolo! È un diavolo![64]

Внизу, на усыпанном галькой берегу неожиданно показался Карло Морелли, как будто все это время прятался под их верандой. Откуда он взялся? И как давно находится здесь? Мэгги краем глаза заметила на углу портичиолло красно-зеленое пятно. Лодка Адамо. Даже со своего места она видела, что он в стельку пьян и ничего не соображает. И впервые за все эти годы она поняла, что синьор Карло Морелли тоже пьян.

– Что вам надо? – крикнула она Карло.