Чёрная магия

Снег белее молока,
Девяносто девять и девяносто,
Пух бывает шелка мягче,
А я — прекрасная ткачиха.

Небо выше, чем деревья.

Девяносто девять и девяносто,
А глубже моря — преисподняя.
И я — прекрасная ткачиха.

Громче рога с неба гром,

Девяносто девять и девяносто,
А смерть острей шипа любого,
И я — прекрасная ткачиха.

Дитя невиннее ягненка,

Девяносто девять и девяносто,
А дьявол хуже женщин всех…

Тут я перебила сама себя и добавила: — И мужчин тоже! А я — прекрасная ткачиха.

Витстроу с насмешливым видом отсалютовал мне и запел:

Ответила ты на девять вопросов,
Девяносто девять и девяносто,
И ты божья, а не моя,
И ты — прекрасная ткачиха.

Потом я поинтересовалась у него по поводу девятого вопроса, и он согласился, что это — самый правильный вопрос, настолько правильный, что ответа на него он не знает. Мы вместе поднялись к вершине холма, а потом прошли по тропинке до самого края света.

* * *

В этом году мне довелось вернуться в Чаттанугу. Город настолько изменился, что я его почти не узнала — не считая излучины реки, рельсов, идущих через туннель, и царящей над всем горой Лукаут.

Новый мост по-прежнему стоит, хоть он уже и не такой новый. По нему теперь мало кто ходит — разве что гости города. Прогуливаясь, они восхищаются открывающимся видом и фотографируют, если это можно так назвать. Они не используют больше ни фотопластинки, ни фотобумагу, и отщелкивают свои кадры почти на ходу, не останавливаясь.

В конце своего визита я провела добрый час на мосту, глядя на реку и на людей и наслаждаясь тем, что я пришла в родной город и вижу его и что ноги мои крепче, чем прежде, и глаза лучше, и я чувствую себя более собою, чем во времена детства, хотя до сих пор я выгляжу значительно моложе своих лет. А все благодаря путешествиям и талантам, которые я приобрела по пути.

Думаю, вы считаете, что в моем возрасте полагается быть покойницей, но я пока не скончалась — отнюдь.

Интересно, многие ли из бодрящихся стариков, что опираются на палки, и детей с конфетными мордашками, которые проносятся мимо меня с хохотом и воплями, и взрослых, мчащихся куда-то в коротких штанах — силы небесные! Их локти работают как поршни! — так вот, многие ли из них грезят о том мире, в котором живу я? Но с другой стороны, что я сама знала о незримой сфере вокруг себя, прежде чем попала в инфернальные регионы?

Впереди, на одной из скамеек, стоящих вдоль моста, сидела девушка, которая напомнила мне мою давнюю чаттанугскую подругу, Салли Энн Рамидж, — ее рыжие волосы, длинную шею и высокий лоб философа. Девушке было лет шестнадцать, хотя разве угадаешь? Теперь они, слава богу, куда дольше остаются молодыми. Над ней навис какой-то парень. Он по-хозяйски поставил ножищу на скамью и тыкал пальцем ей в лицо — в свое время такими манерами прославился Пит Витстроу. Другой рукой он выкручивал ее красивый коричневый жакет и плечо тоже. Вид у девушки был несчастный, будто она вот-вот расплачется. Он говорил о себе — или мне так показалось, — а когда взглянул в мою сторону — правда, видел он меня не более чем столб, птицу или пролетевшую мимо бумажку, — я поняла, что это Фазевелл. У парня были высокие скулы, он был молодым и мускулистым, а Фазевелл — старым и обрюзгшим, и нос у парня был резко очерчен, не как у Фазевелла, и вообще, он ни фигурой, ни лицом на Фазевелла не походил, но я узнала его в тот же миг. Его я узнаю повсюду.

Я встала у него за спиной, устремив взгляд на девушку, и застыла в ожидании, пока она не подняла голову и не встретилась со мной глазами. Хороший номер, не надо быть волшебником, чтобы его провернуть.

Парень сказал мне гадость — я не собираюсь унижаться до того, чтоб повторять его слова, — а я шикнула на него, и он замолчал. Из всех талантов, которым я научилась после ухода из Дома-на-равнине, этот, быть может, самый полезный.

Девушка недоуменно нахмурилась, скрестив руки на груди, как давным-давно делала одна молодая особа в калифорнийской гостиной. Я улыбнулась девушке и вложила в ее голову девятый вопрос дьявола:

«Кто я?»

И пока я находилась в тысяче мест, я сеяла ответ, словно горчичные зернышки:

«Я — прекрасная ткачиха».