«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

А вот если брать построения господина Резуна и разработанный им лично план «Гроза», который он усиленно старается выдать за реально существовавший, то не сходится ничего. Возникает простой вопрос: а как же Румыния? Ведь Резун так любит развивать «румынскую тему» (мол, на Плоешти «ура!», «вперёд!» и «кердык» фрицам). Чтобы бить по Румынии, на нефтяных полях которой среди скважин скрывалось «яйцо с кощеевой смертью», дивизии-то надо было концентрировать в полосе ОдВО, а не КОВО. В Одесском-то военном округе вообще «творилось форменное безобразие»: даже с учётом 2-го окружного эшелона и всех резервов округа на дивизию приходилось по 30 км (эквивалентных дивизий в округе – 15, ширина полосы обороны (или наступления) – 450 км) [47; 411]. Тут уж не до наступления, и оборону удержать, практически, невозможно.

Но ведь есть Второй стратегический эшелон. Им, кажется, и можно усилить войска ОдВО. Подробнее о Втором стратегическом эшелоне речь пойдёт немного позже. Сейчас же заметим, что, судя по предвоенным советским планам, войска этого эшелона никто не собирался придвигать вплотную к границе и усиливать ими Первый стратегический эшелон. На то он и был Вторым, т.е., по существу, резервным. Данный факт вполне объясним, если оценивать его с точки зрения реального советского военного планирования, но выглядит очень странно с позиций «резунистской» трактовки предвоенных событий. В самом деле: уж коли Первый стратегический эшелон был призван начать агрессию, то его нужно было максимально насытить войсками с тем, чтобы первый удар был как можно более сокрушителен. Но этого почему-то не делалось.

Ещё более необъяснимыми выглядят подобные действия с позиций следующего «но», которое возникает при анализе построений Резуна и его сторонников.

До сего момента речь у нас шла о том, что было сосредоточено у границ обеими сторонами в действительности. Т.е. мы глядели на всё это глазами современного человека, который обладает знанием уже произошедших событий. Все свои рассуждения мы вели, исходя из этого знания. Но вот вопрос: обладали ли всем объёмом информации о противнике в 1941 году стороны, готовые вступить в противоборство? Другими словами, насколько правильно немецкая сторона оценивала силы советской, а советская – немецкой. Отчасти данного вопроса мы уже касались, говоря о том, каким командование вермахта и германское руководство видело потенциал РККА и её способность к ведению современной войны. Упоминали мы и о мнении высших советских военных относительно количества танков у немцев и их союзников. Теперь рассмотрим оценку сил потенциального противника в приграничных районах, которую делала каждая из сторон накануне войны. Данные об этом приведены в таблицах №№ 7 и 8.

О чём говорит таблица № 7? О том, что силы западных приграничных округов немцы всё-таки недооценили. Правда, в отличие от оценки общего потенциала РККА (напомним, что, практически, по всем показателям немецкие разведчики ошиблись в полтора-два раза в сторону преуменьшения (см. выше)) «попада- ний» было больше. Как видим, они почти не ошиблись в подсчёте общего коли-

НА ДАННОЙ СТРАНИЦЕ БУДЕТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ТАБЛ. № 7

НА ДАННОЙ СТРАНИЦЕ БУДЕТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ТАБЛИЦА № 8 чества эквивалентных дивизий, стрелковых (пехотных) дивизий насчитали даже больше, чем их было. То же самое можно сказать и о количестве кавалерийских дивизий и личном составе. Но вот с танковыми дивизиями немцы просчитались в сторону уменьшения и довольно серьёзно (8 вместо 40 в реальности). И хотя германская разведка в приграничных округах увидела 32 танковых бригады, которых там не было, но даже с учётом этого, принимая две бригады за одну дивизию, общее количество танковых дивизий немецкие разведчики получили бы только 24. 16 дивизий – существенная разница.

Тем не менее, количество танков, которые встретят вермахт в западных районах СССР, считалось значительным – около 10 тысяч. Конечно, это примерно на четыре тысячи меньше того, чем обладали только западные приграничные округа, но ясно, что ни о каком своём превосходстве в количестве танков над русскими немцы не думали.

То же самое можно сказать и о самолётах. Менее 6 тысяч боевых самолётов, по мнению разведчиков ОКХ, находилось во всей западной, т.е. Европейской, части СССР (по данным разведки люфтваффе – около 7 500 боевых самолётов). В любом случае, ошибка значительна, если учитывать, что только в западных приграничных округах у СССР насчитывалось 8 920 боевых машин, а на Западном ТВД (но не в Европейской России) – 10 266. И всё-таки видно, что германское командование прекрасно понимало, что и в количестве авиации оно русских не превосходит.

И только в орудиях и миномётах немцы считали свою группировку вторжения сильнее приграничных сил РККА (30 тысяч советских стволов против 43 тысяч у немцев и их союзников). Здесь они жестоко ошиблись: в Первом стратегическом эшелоне было свыше 52 тысяч орудий и миномётов.