«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Что получается? Только менее трети мехкорпуса способна действовать по сценарию, предначертанному Резуном. Предположим, мы вводим корпус в прорыв. Танки БТ, сбросив гусеницы, устремляются в глубь Германии, а остальная масса танков, имея вдвое и втрое меньшую скорость, остается далеко позади. Какой же в этом смысл? И где должен находиться при этом командир корпуса? Как говорил Чапаев в одноименном фильме: «Впереди! На лихом коне!»? Или позади, «на обозной телеге»?

Сторонники Резуна могут возразить, что мехкорпуса «новой организации» были универсальным механизмом. Тяжелые и средние танки должны были взламывать оборону противника, а лёгкие танки корпуса должны были уходить в прорыв. Всё, вроде бы, согласуется. Всё, да не всё. Вот тот же Резун в другом своем произведении («Самоубийство») пишет:

«По теории немедленно в момент взлома обороны в «чистый» прорыв надо вводить мощные танковые соединения, которым надлежит вырваться на оперативный простор. Но тут – суровая действительность. Помимо огня противника, минных полей и проволочных заграждений, наступающей пехоте мешает снег. Пехота в нем утопает. Оборона противника прорвана частично. Проще говоря: лед проломан недостаточно глубоко, и до воды пока не добрались, и неясно, сколько его еще надо долбить. В данном случае «чистый» прорыв обеспечить не удалось – слишком медленно продвигается в снегу первый наступающий эшелон.

В этой обстановке командующий Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Н.Ф.Ватутин принимает решение вводить в сражение эшелон развития успеха – 1-й, 4-й и 26-й танковые корпуса …хотя успеха еще нет. Решение командующего фронтом означает, что танковые корпуса вводятся в сражение ДО (выделено автором – И.Д., В.С.) того, как для такого хода созданы условия. Решение означает, что танковые корпуса будут делать работу, для которой они не предназначены. Решение означает, что танковые корпуса понесут тяжелые потери еще до того, как начнут выполнять свою собственную задачу (выделено нами – И.Д., В.С)» [13; 370-371].

Итак, по Резуну, танковые корпуса вообще не должны ломать оборону. Но, может быть, взгляды Резуна эволюционировали к моменту написания «Самоубийства», и когда он создавал свой «Ледокол», то так не думал? Судя по всему, он думал именно так же. Обратимся к тридцать третьей главе «Ледокола», в которой излагается сценарий развития несостоявшейся советской агрессии:

«8-я, 11-я и 3-я советские армии увязли в затяжных кровопролитных боях со сверхмощной германской группировкой в Восточной Пруссии…» [82; 330].

Все указанные армии, согласно Резуну, были ударными, т.е. имели в своем составе «механизированный корпус новой организации»:

«… на 21 июня 1941 года ВСЕ (выделено автором – И.Д, В.С) советские армии на германской и румынской границах, а также 23-я армия на финской границе вполне подходили под стандарты ударных амий, хотя, повторяю, этого названия формально не носили. Перечисляю их с севера на юг: 23-я, 8-я, 11-я, 3-я (выделено нами – И.Д., В.С.) , 10-я, 4-я, 5-я, 6-я, 26-я, 12-я, 18-я¹² ,9-я» [82;142].

Но раз увязли армии, то увязли и входившие в их состав мехкорпуса.

Дальше – больше:

«10-я советская армия (тоже ударная, т.е. с мехкорпусом – И.Д, В.С) не

сумела выйти к Балтийскому морю. Она понесла чудовищные потери. 3-я и 8-я