«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

В конце концов, читатель вправе задать и такой вопрос: «Была секретная директива, отличная от директив по разработке планов прикрытия госграницы, или ее не было – это одно. Но совсем другое – связь данной директивы с речью Сталина. Каким образом директива, существуй она на самом деле, объясняет секретность и одновременно несекретность сталинской речи от 5 мая 1941 года. Как выступление могло отвлечь внимание от военных приготовлений, вызванных указанной директивой?» В самом деле, как можно отвлечь внимание будущей жертвы от твоих военных приготовлений, говоря о желании напасть на неё?

Но Резун и тут нашёлся. Оказывается, Сталин говорил, «что война с Германией начнется не раньше 1942 года» [82;178]. И автор «Ледокола» выстраивает следующую логическую цепочку:

«Полному залу Сталин всекретной (выделено автором – И.Д., В.С.) речи говорит об агрессивной войне против Германии, которая начнётся … в 1942 году. В тот же день в совершенно секретной (выделено автором – И.Д., В.С.) директиве командующие приграничными округами получают указание быть готовыми к агрессии в любой момент.

Ещё совпадение: 13 июня 1941 года ТАСС передает Сообщение о том, что Советский Союз не собирается нападать на Германию и перебрасывает войска на германские границы учений ради, а 15 июня советские генералы в приграничных округах получают приказ только для их ушей: быть готовыми к захвату рубежей на чужой территории в любой момент.

В мае-июне 1941 года скрыть советские приготовления к «освобождению» Европы было уже невозможно. Сталин знает это. Поэтому он на весь мир в Сообщении ТАСС «наивно» объявляет, что СССР к нападению не готовится. Конечно, Гитлер и германская разведка такой грубой фальшивке не поверят – вот на этот случай Сталин «секретно» сообщает тысячам своих офицеров (а заодно и германской разведке), что Советский Союз нападет на Германию в 1942 году.

Намерений скрыть уже нельзя, но срок скрыть можно, на это и рассчитана сталинская «секретная» речь: «Ты не веришь, Гитлер, моим открытым сообщениям, тогда верь «секретным» » [82; 182-183].

Прежде всего, заметим: логично предположить, что будь дело так, как описывает Резун, то Сталин был бы очень заинтересован в том, чтобы содержание его речи стало известно немецкой разведке. Нет никакого сомнения, советские спецслужбы вполне могли организовать «изящную» утечку информации, которая не вызвала бы подозрения у немецкой стороны. Но, по утверждению Резуна, германская разведка полным текстом сталинской речи не располагала и судила о ней по «косвенным и прямым признакам» [82; 172].

Теперь о приказе генералам приграничных округов от 15 июня 1941 года о захвате рубежей на чужой территории. Резун представляет этот приказ, как развитие директивы от 5 мая. Причём, отдавали этот приказ штабы приграничных округов командующим армиями, корпусами, дивизиями, входящими в состав округов [82;182].

На самом деле, 12-15 июня 1941 года руководство западных приграничных военных округов получило директивы НКО и Генштаба о выдвижении глубинных войск этих округов ближе к границе. При этом глубинные соединения должны были передислоцироваться из районов, расположенных на расстоянии 150-400 км от госграницы, в зону, отдаленную от нее на 20-80 км [47; 571]. Естественно, что командование округов «спустило» этот приказ в армии, корпуса и дивизии.

Вряд ли директивы НКО и Генштаба от 12-15 июня можно считать развитием директив от 5, 6 и 14 мая. Всё-таки говорили они о несколько разных вещах: разработке окружных планов прикрытия госграницы и о выдвижении войск из глубины округов к этой самой границе.