Читаем Чёрная речка. До и после (К истории дуэли Пушкина) полностью

В связи с обращениями Вашего превосходительства и господина Ж. Ш. Дантеса, а также с представленными Королю на сей счёт заключениями, мне поручено Его Величеством сообщить Вашему превосходительству, что, хотя Его Величество и склонно исполнить просьбу, высказанную в обращениях, однако предварительно барон Дантес должен обладать всем необходимым, чтобы быть признанным нидерландским подданным, так что барону самому или кому-либо от его имени следует испросить свидетельство о натурализации.

Имею честь настоящим исполнить Высочайшее повеление и возвратить Вашему превосходительству приложения к упомянутым обращениям.

Государственный секретарь

(подпись)

Перевод с нидерландского из книги Ф. Суассо. С. 97.

Вильгельм I с полным пониманием относится к Ван Геккерену, которому затяжная официальная процедура грозит возвращением в Россию без урегулирования усыновления. Подача ещё одного прошения приведёт к дальнейшим задержкам. Король решает, что натурализация необходима, однако одновременно предоставляет Ван Геккерену возможность ходатайствовать о ней от имени Дантеса. Так можно избежать переписки с Петербургом, которая заняла бы от четырёх до шести недель. Примечательно, что о решении короля в известность ставится не доверенное лицо Дантеса — амстердамский адвокат Брюхман, а посланник Ван Геккерен, что, вероятно, также свидетельствует о большой спешке.

Упомянутые приложения, очевидно, представляли собой письма членов семейства Ван Геккеренов, в которых выражалось согласие с присвоением их фамилии Дантесу.

<p>VI. Ван Геккерен — Вильгельму I</p></span><span>

Вторник, 3 мая 1836 г., Гаага

3 мая 1836

Его Величеству Королю!

Государь!

Будучи уполномочен бароном Жоржем Шарлем Дантесом предпринимать все шаги, способствующие удовлетворению его и моей просьбы об изменении фамилии и зачислении его в нидерландское дворянство, считаю себя правомочным от его имени обратиться к Вашему Величеству относительно получения свидетельства о натурализации, которое, по сообщению Государственного секретаря, должно предшествовать удовлетворению вышеуказанной просьбы.

С благодарностью и волнением узнал я из названного сообщения, что Ваше Величество склонны не отказать нам в нашей просьбе, имеющей для меня столь огромное значение, и спешу заверить Ваше Величество, что в наших прошениях подразумевалось, что барон Дантес, получив моё имя и титул, будет признан нидерландским подданным.

Поэтому осмеливаюсь ещё раз обеспокоить Ваше Величество по данному делу и нижайше просить Ваше Величество в дополнение к уже открывшейся перспективе удовлетворения моей просьбы даровать ещё одну милость, предоставив Жоржу Шарлю барону Дантесу, от чьего имени я здесь выступаю, необходимое свидетельство о натурализации и дозволив изменить его имя согласно поданному прошению.

Честь имею быть, от имени Жоржа Шарля барона Дантеса,

Б<арон> ван Геккерен

Перевод с нидерландского из книги Ф. Суассо. С. 98.

В противоположность тому, что утверждает Ван Геккерен, Дантес вовсе не уполномочивал его ходатайствовать о натурализации от своего имени.

<p>VII. Ван Манен — Вильгельму I</p></span><span>

Среда, 4 мая 1836 г., Гаага

Очень срочно

Как В<аше> В<еличество> уже несомненно заметили, рассматриваемое прошение непосредственно связано с прошениями, поданными бароном Дантесом и бароном Ван Геккереном ранее, касающимися получения первым из них свидетельства о зачислении в нидерландское дворянство, а также разрешения ему, согласно Закону от 11-го Жерминаля 11-го года, принять фамилию и герб второго из них и, таким образом, впредь именоваться устно и письменно Жорж Шарль барон ван Геккерен.

Из моего заключения № 89 от 23 апреля с.г. и из соответствующих документов Вашему Величеству стало известно, что все члены рода Ван Геккеренов полностью согласны с принятием бароном Дантесом искомого им имени и что эта часть вышеуказанного двухчастного прошения, таким образом, могла бы быть удовлетворена.

Относительно второй части, а именно просьбы о зачислении барона Дантеса в нидерландское дворянство, Высший совет дворянства отметил в своём заключении № 78/19 от 28 апреля с.г., что она не противоречит ни Уложению Альберта и Изабеллы по вопросу о дворянстве от 1616 года, ни более ранним образцам, и что коль скоро все заинтересованные лица дали согласие на то, к чему стремятся господа Дантес и Ван Геккерен в своих прошениях, и это стремление не противоречит правилам геральдики, Ваше Величество может зачислить барона Дантеса в нидерландское дворянство на тех основаниях и тем путём, что описаны далее в указанном заключении.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное