Чёрная река

— Всем стоять! — крикнул Венгэт-стражник, и жители вновь шарахнулись к стенам. За белым ящером в кольчуге шли ещё четверо. Нингорс поднялся с неподвижного хеска, негромко рявкнул, чтобы тот не вздумал бежать, и стражники скрутили его и поставили на ноги. Он уже не сопротивлялся, только хватал пастью воздух и с ужасом смотрел по сторонам. Харайги, оторвавшись от истёрзанного трупа, взглянули на стражников и развернули перья на лапах, будто приветствуя воинов. Один из патрульных издал негромкий скрип, и боевые звери вернулись к еде. Кесса, осторожно перешагнув лужицу крови, подошла к Нингорсу.

— Волна? — шёпотом спросила она. Алгана повернулся к ней, медленно опуская вздыбленную гриву.

— Тебя ударили, детёныш?

— Н-несильно, — промямлила Кесса. Пирующие харайги так и лезли на глаза. То, что они поедали, уже не было похоже на хеска, — так, полуобглоданные кости в окровавленных клочьях меха…

— Тут много раненых, — сказала она чуть погромче, глядя на стонущих жителей. Кто-то ушибся о стену, кого-то уронили в суматохе, один Акаи лежал в кровавой луже — похоже, ему пробили голову скамьёй. Двое сородичей, склонившись над ним, проверяли, дышит ли он. Акаи едва заметно шевельнулся, и Кесса облегчённо вздохнула.

— Лекарь на подходе, — скрипнул за её плечом один из стражников. — Кен» Хизгэн? Вы здесь редкие гости.

Он склонил голову и чуть шевельнул алым хохолком. Кесса приложила руку к груди.

— Этот несчастный уже не в Волне, — сказала она, кивнув на связанного хеска. Одна из харайг уже подошла к нему и теперь обнюхивала его. Другие ящеры следили за ней вполглаза, а к костям убитого уже слетались шонхоры. Каждый откусывал клочок мяса, разочарованно дёргал мордой и улетал под навес — как и прежде, такая мертвечина была им не по вкусу…

— Не надо скармливать его харайгам!

— Кен» Хизгэн не могут без советов, — недобро оскалил мелкие зубы стражник. — К вам вопросов нет. Идите, куда шли.

Во дворе долго ещё шумели, но на улице голосов уже было не слышно за грохотом повозок. И уж подавно ничего не долетало за двойную завесу в дверях соседнего дома, где Кесса решила остаться на ночь. Тут во дворе тоже жарили рыбу, за высоким частоколом стоял, спустив воздух из шаров, разукрашенный корабль-хасен, и приезжие хески удивились, услышав о воинах Агаля на той стороне улицы. Кто-то даже пошёл любопытствовать. Нингорса звали за стол, но он поднялся в дом вслед за Кессой.

— Купальня есть, откроется на закате, — Венгэт в ярко-жёлтом плаще неторопливо пересчитал куны и ссыпал их в ларец. Несколько поселенцев с пожитками двинулись к лестнице.

— Я не знаю, сколько тут пробуду, — сказала Кесса, покосившись на Нингорса. — Но не меньше двух ночей.

— Плати сейчас за одну ночь, потом, если надумаешь, доплатишь, — не удивился Венгэт. За его спиной на крышке большого сундука дремал пёстрый шонхор, в проходе между столами лежала, поджав лапы под брюхо, небольшая харайга, и ещё один шонхор протискивался в щель под потолочной балкой. Кессе хотелось обернуться и рассмотреть узор на тканой дверной завесе, но Венгэт уже поглядывал на неё подозрительно. Она отсчитала куны и высыпала на стол перед ним.

Серые перья прошуршали у её лица, тень, скользнув над столом, смахнула семена и бросилась к двери, но Венгэт проворно сцапал её за хвост. Пойманный шонхор извернулся, чтобы укусить его за руку, но не успел — хеск со всей силы ударил его о стену и швырнул в проход, под нос разбуженной харайге. Пернатый ящер скрипнул, подзывая сородичей, и по дощатому полу зацокали когти — вторая харайга выскочила из-под завесы, и оба существа вцепились в пленника. Тот слабо затрепыхался, но крылья не слушались.

— Ал-лийн!

Водяной шар лопнул, окатив когтистых ящеров дождём брызг, и они отпрянули, отряхивая распушённые перья. Кесса схватила шонхора за хвост и усадила на руку, придерживая ладонью под голову. Лапки ящера безвольно свисали, но он дышал, и сердце билось.

— Пять кун с тебя, — бесстрастно проскрипел Венгэт, окинув взглядом лужу, мокрых ящеров, лакающих прямо с пола, и промокший край тканой дверной завесы.

— Я заберу зверька с собой, — сказала Кесса, высыпая семена на стол.

— Мне всё равно, — кивнул Венгэт. — Сегодня же он удерёт к хозяину.

— Кто его хозяин? — спросила Речница, баюкая потрёпанного шонхора на руке.

— Когда узнаю, скормлю харайгам, — отозвался хеск всё тем же ровным скрипучим голосом.

Голова ящера шевельнулась, глаза приоткрылись, — он быстро приходил в себя. Нингорс с недовольным рычанием забрал его и держал в ладонях, пока Кесса рассчитывалась с Венгэтом.

— У тебя так много лишних денег? — спросил он, поднимаясь за Речницей к спальным комнатам.

— Его сожрали бы. Тут недобрые обычаи, — прошептала Кесса, откидывая тяжёлую завесу из плотной ткани. Здесь, над ровными ворохами сухой листвы, свисали с потолка плетёные коконы, изнутри обшитые тканью. За прикрытым ставнями окном блестели черепичные крыши, над их гребнями медленно выползали из джунглей тяжёлые сизые тучи. Близилась гроза.