Чёрная сказка, или История одного королевства

И прибыл принц заморский кораблём в те края, по которым ступала нога Сильбины. И, купив коня, не нашёл её там, сколь не искал; в каждый дом стучал, испрашивая о рукоделице неслыханной.

Говорить стали злые языки принцу:

— Вот, хвалёная тобой зазноба — блудница ныне! Сожительствовала со скотоложцем, прелюбодеем и растлителем Уго; с людоедом-убивцем Тугодумом да с неким вампиром ещё якшалась… Да на ней же пробу ставить негде! Одумайся, о юноша!

Но ни на миг не усомнился он, уйдя от них подальше, не став слушать эту ахинею.

И, сойдя с лошади, воссел на один пенёк, и пригорюнился; весь свет был ему не мил. И коснулся кто-то его плеча. И обернулся Роган, и увидел какого-то древнего, дремучего старика.

— Чего тебе, старче?

— Не Сильбину ли ты ищешь, путник?

— Если так зовут ту, которой навеки отдано моё сердце, то — да.

— Последний раз её видели на тропе, ведущей в старый лес.

Роган подорвался с места, как ужаленный и, поблагодарив старика, помчался по указанной им дороге на своём гнедом скакуне. В образе же старика был ведьмак…

День, второй, третий плутал в лесу путник, оставив скакуна ещё на его краю. Бац — стрела вонзилась рядом с тем местом, где стоял сейчас Роган. И вышел из-за ствола одного большого дерева силуэт какого-то худенького человечка, человечка невысокого и на вид не сильно бравого; не кровожадного, но сумеющего дать отпор любому захватчику.

— В следующий раз не промахнусь. — Предупредил стрелок, подходя ближе.

И блеснула Луна, и пала тень в иное место. И осветил блеклый голубоватый свет черты лица нападавшего.

И страшно обрадовался Роган, потому что это была Сильбина!

— Здравствуй, красна девица… — Поприветствовал её принц. — Я Роган. Мы когда-то виделись… Я…

— Я знаю. — Сказала хозяйка этого леса, опуская лук, и наморщила лоб — отвыкла она от людей; ведь давно уже не забредала сюда ни одна живая душа.

— Вот, чуть ли не лесной разбойницей тебя считают, величают!

— Веришь ли, сему?

— Нет, потому и здесь.

— Ведунья я, врачую всех птиц-зверей лесных и полевых. И имя мне — Железная дева, потому что устояла я перед всеми трудностями и отныне сама по себе, аки дикая кошка. Врагам я враг, друзьям я друг; хулителя оцарапаю и искусаю, а достойного приглашу к столу.

— Я, правда, очень рад тебя видеть. — Переминался с ноги на ногу Роган от неловкости.

— Странно слышать. — Подавила своё удивление девушка. — Где твой конь? Или так пришёл?

Роган промямлил что-то маловразумительное и вложил кинжал в свои ножны, давая понять, что не желает зла и пришёл с миром.

— Наверное, ты голоден? — Поинтересовалась Сильбина. — На огне варится похлёбка.

— Из твоих рук я слопаю всё. — Заявил принц.

Их взгляды встретились, пересеклись.

За ужином гость сказал:

— Я очень долго тебя искал. Я отказался от многого, лишь бы увидеть тебя опять.

— Стоило ли оно того? — Не глядя на него, произнесла сиротка. — Кому я нужна, безобразная такая? Оттого и удрала в лес, чтоб глаза всем не мозолить…

— Сосватали меня к одной принцессе, и принцесса эта как две капли воды похожа на тебя.

— Засватан к ней, пришёл ко мне… — Скрестив руки на руки, выпрямила спинку Сильбина, с плотно сжатыми губами и уставшим взглядом разворачиваясь к гостю.

— Я пришёл выразить тебе своё восхищение, потому что есть, чем восхищаться; дурных намерений нет. — Обидевшись, встал из-за стола Роган. — А ты ведёшь себя так, будто я тебе что-то должен, чем-то обязан. Вижу, мне здесь не особо рады… Бегать за тобой я впредь не стану.

Сиротка уже пожалела, что словами своими безразличными оттолкнула этого прохожего; просто все так взъелись на неё когда-то, постоянно в чём-то укоряли, что она в каждом теперь видела, если не врага, то подозрительную личность.

Принц же, имея гордость и достоинство, пошёл обратной дорогой, но коня своего не нашёл. И увидел след от копыт, и вёл он в лес. Ругая себя, что сразу не обратил внимания на следы, бедолага опять пошёл в лес. И вышел к опушке, а там его скакун, и Сильбина его поит из подобия корыта, зачерпнув из родника.

— Далеко ль собрался без коня? — Съехидничала, но как-то по-доброму, Меченая.

— Не твоё дело. — Нагрубил ей, но не со зла, принц.

— На обиженных воду возят, знаешь? — Улыбнулась сиротка, поворачивая лицо к Рогану. — Как раз вся вода закончилась, и в дом кому-то надо воду принести. Хватит дуться… Что там с моей сестрой? Раз начал разговор — продолжай…

— Откуда знаешь про родство?

— Ведьмак сказал.

— Ты знакома с ведьмаком? — Поразился Роган.

— Бывает в этих местах; редко, но метко.

— А я сразу понял, что вы — сёстры; не понял я другого: почему одна в шелках, другая — на бобах. Неужто выгнали из дома? Чем провинилась?

— Да ничем я не провинилась; разве что избавились от меня после моего рождения, и приютили, воспитали меня совсем чужие люди, коих уже давным-давно нет в мире живых.

— Я о том не знал. Но почему они так поступили?

— А разве ты не видишь? — Повернула Сильбина лицо стороной с кинжальной отметиной и глазами подсказала обратить внимание на цвет и вид её волос.

— Я вижу. Но шрам можно замазать, а волосы — покрасить. Не конец света же…