Чёрная вдова

— О, человеческая неблагодарность! — трагически вздохнул капитан, приняв это все-таки на свой счёт. — Смотри: теперь мы знаем, что вор был отлично осведомлён о походе Ярцевых на концерт. Это раз! Он прекрасно знал, что в квартире есть ценности. И немалые! Это два!.. Похитителю было известно, где они лежат. Потому что, по словам Ярцевых, он больше ни к чему не прикасался. Это три!.. Напрашиваются кое-какие выводы. Или вор из числа знакомых семьи Ярцевых, или его кто-то навёл.

— Все так, Алексей, — Воеводин подошёл к окну. Буквально на глазах светлело. Тротуары заполнили спешащие на работу люди. Машины прокладывали колеи в жидком месиве потемневшего снега. — Все так, — повторил следователь. — Но почему ты уверен, что Колчиной ответил вор?

— А кто же, по-твоему? — удивился Богданов. — Выходит, помимо воров квартиру посещал ещё кто-то? Без ведома хозяев?! Или ты хочешь сказать, что Ярцевы что-то скрыли от нас?

— Понимаешь, меня смущает этот воспитанный похититель. Ну, представь себе, какой дурак, забравшись в квартиру для грабежа, будет отвечать на телефонный звонок?

— Почему дурак? — пожал плечами капитан. — А может, умный! Отличный психолог!

— Ничего себе психолог! — усмехнулся следователь. — Голос — это улика!

— Только записанный на магнитофон, — возразил Богданов. — Я вот подумал, а если он из тех самоуверенных типов, кто перед уходом из ограбленной квартиры выкурит сигарету да ещё опрокинет рюмочку-другую из бара жертвы, а? Правда, этот не курил и не пил, но самоуверенности ему, видно, не занимать.

— Возможно, ты прав, — задумчиво произнёс Воеводин. — Что и говорить, вор необычный. Незаурядный домушник.

— Точно, — согласился оперуполномоченный. — Взял лишь старинные драгоценности… А ведь там было ещё чем поживиться!

Они перешли к тому, каким образом преступник проник в квартиру. Отмычка или взлом, по утверждению эксперта, исключались. Через форточку или балконную дверь — тоже: были заперты изнутри. Да и соседи с верхнего и нижнего этажей в это время находились дома, так что заметили бы.

— Выходит, вор воспользовался ключами, — констатировал следователь. — А вот как он их заполучил? Поговори ещё с Леной. Не теряла ли? Не давала ли кому на время?

— Бу сделано! — пообещал Богданов. — А с Глебом?

— Я сам приглашу его сегодня на допрос.

Капитан покинул кабинет Воеводина, когда здание ожило, наполнилось голосами, шумом шагов, хлопаньем дверей.

Станислав Петрович набрал номер квартиры Ярцевых. Трубку взял Глеб. Голос у него был хрипловатый, заспанный. Поздоровавшись и назвавшись, следователь сказал:

— Мне бы хотелось с вами встретиться.

— Ради бога, — ответил Ярцев.

Но по кислому тону Воеводин понял, что особой охоты идти в милицию он не испытывает.

— Через час сможете? — спросил следователь.

Он услышал в трубке какое-то бормотанье, разобрав лишь слова «библиотека» и «университет». Наконец Глеб внятно произнёс:

— Хорошо.

Станислав Петрович стал наспех набрасывать план допроса, но раздался звонок внутреннего телефона — вызывал начальник следственного отдела. Воеводин проторчал у него битый час. Начальник поинтересовался и кражей на Большой Бурлацкой.

— Пока похвастать нечем, — откровенно признался Воеводин.

— Форсируйте, Станислав Петрович, форсируйте, — строго сказал шеф и, чтобы несколько смягчить приказание, добавил: — Меня тоже теребят. Генерал сегодня лично интересовался.

— Буду стараться, товарищ подполковник, — ответил следователь.

Возвращался он к себе несколько задетый словами начальника отдела. Ведь тот отлично знал, что помимо кражи у Ярцевых в производстве у Воеводина находилось ещё шесть дел. И упрекать следователя в прохладном отношении к службе повода вроде бы не имелось.

Подготовиться к разговору с потерпевшим Воеводин так и не успел: Глеб Ярцев явился минут на пять раньше назначенного времени. Он был без шапки, в мохнатой волчьей шубе, которая очень ему шла — этакий положительный киногерой, покоряющий суровые северные просторы.

— Можете раздеться, — указал на свободный крючок следователь.

— Благодарю, — с достоинством ответил Ярцев, но шубу не повесил, а небрежно кинул на стол соседа Воеводина по кабинету. Станиславу Петровичу это не понравилось, но замечание он делать не стал, благо коллега сегодня отсутствует, уехал в город по делу.

Занося в бланк протокола допроса данные потерпевшего с его слов, Воеводин отметил про себя, что глаза у Ярцева красные, веки чуть припухли. Подумал было: может, он кутил всю ночь? Но перегаром от Глеба не пахло, и на похмельного он не походил. А вот недоспал — явно. Словно в подтверждение мыслей следователя, Ярцев пару раз прикрыл рот рукой, маскируя с трудом сдерживаемую зевоту.

— Ну, Глеб Семёнович, хотелось бы услышать ваше мнение…

— Относительно?.. — вопросительно посмотрел на следователя Ярцев.

— Кто мог украсть драгоценности вашей жены. Вы, наверное, прикидывали, а? И время у вас было.

— Ни в Шерлоки Холмсы, ни в Мегрэ не гожусь, ей-богу! — развёл руками Глеб.

— Даже не мечтали никогда?

— Разве что на заре юности. И то мимолётно. История — это, простите, серьёзнее, глубже.