Чёрная вдова

— Рано еще было, часов в восемь… Нет, наверное, чуть раньше, потому что соседка-учительница еще не ушла на работу. — Увидев удивленный взгляд Аллана, старушка пояснила: — Я слышу, как она, уходя в школу около половины восьмого утра, хлопает дверью… — И добавила: — Но Томас уже не спал. Он первый подошел к телефону…

Аллан Рист решил про себя, что вряд ли можно будет использовать эту информацию: подумаешь, жена позвонила. Никакой зацепки…

Он еще раз извинился перед старой женщиной за беспокойство, причиненное ей своим визитом, и встал. Едва Аллан подошел к двери и взялся за ручку, как запищал мобильник. Он машинально вынул его:

— Слушаю! В Таллин? Когда? Хорошо, успею…

И тут старушка всплеснула руками и схватилась за голову:

— Ой! Стойте! Вспомнила… Вы сказали про Таллин, вот я и вспомнила! Внуку еще кто-то звонил. Днем… Минут пять говорили. Внук больше слушал… Потом сказал, что машина у него есть, таллинский дядя, мой брат, дал на время.

— Хоть одно имя Томас назвал?

Старушка сокрушенно вздохнула и виновато поглядела на Аллана:

— Нет. Кто звонил — не знаю. Он не сказал мне. Помню только, что обрадовался очень звонку, как будто бы ждал его. Я спросила, кто это, но Томас отшутился: «Бабушка, много будешь знать, быстро состаришься, а я хочу, чтобы ты всегда была такой молодой и красивой». И когда увидел, что я немного обиделась, поцеловал в щеку: «Друзья звонили…» И обнял меня. А потом добавил, что, дескать, поедет с друзьями до Таллина, но имен не назвал… Ни одного… Да я и не спрашивала больше… Зачем?

Это уже было что-то: жертве перед смертью звонили, назначили встречу, и, получается, они вместе отправились в Таллин. Вот только приехали не в Таллин, а в лес. «Или я ошибаюсь? — прикинул Аллан. — Нет, все так. Ни с кем другим Томас Кирс не собирался вроде бы встречаться. Бабушка сказала, что он очень обрадовался звонку. Но ведь звонок, на первый взгляд, был неожиданный! Интересно, кому это он так обрадовался? Теперь становится понятным тот факт, что парень дал спокойно себя застрелить — он просто не ожидал, что такое может случиться, потому что доверял тем людям, с кем собирался ехать в Таллин».

Глава 4

Распечатка дала неожиданный результат: Кирсу звонили из Нарвы, с настольного телефона. Осталось выяснить, кому принадлежит номер телефона. Оказалось — Линде Элиссон, проживающей неподалеку от кинотеатра «Энергетик».

— Я не понимаю, по какому поводу меня вызвали? — Пожилая женщина вопросительно взглянула на Виктора, потом на табличку на двери кабинета, где значился его номер, указанный в повестке. — Мне к Белых. Я — Линда Элиссон.

— Проходите и присаживайтесь, — ответил комиссар. — Я — Белых… Мне надо выяснить один вопрос. Да вы не пугайтесь, — улыбнулся он, увидев в глазах посетильницы легкую растерянность, — с вами все в порядке. Я только хочу спросить, где вы были двадцатого декабря?

— Двадцатого? — Линда удивленно вскинула брови. — А зачем вам это? — подозрительно спросила женщина. Услышав фразу, что ничего серьезного не произошло и она нужна в качестве свидетеля для прояснения кое-каких обстоятельств, Линда немного успокоилась и поискала глазами календарь. — Это какой день у нас был? Господи, да как же я запамятовала! У подруги была, в соседнем подъезде. Ко мне семнадцатого под вечер совершенно неожиданно, без предупреждения, гости приехали на три дня, и… понимаете, в однокомнатной квартирке как-то не очень удобно с молодыми-то. Я — женщина уже немолодая, на полу спать вроде не по возрасту, да и здоровье уже не то, чтобы на матрасике маяться. И молодых, то есть гостей своих, тоже на пол не положишь. Вот я и решила: пойду к подруге, она уж год, как мужа схоронила, одна живет…

— Извините, что перебиваю, но не могли бы вы сказать, кто к вам приезжал в гости?

— Это так важно?

— Очень.

— Не вижу, конечно, связи между вашим вопросом и приездом моих гостей, но отвечу: мой племянник.

— Но вы же сказали «моих гостей»…

— С девушкой. Очень хорошая девушка, симпатичная.

— Не сомневаюсь. Как звать вашего племянника?

— Эдик… Эдвард Метс… — и торопливо добавила: — А имя его девушки Ивика. Фамилию не знаю.

— А теперь припомните, пожалуйста, вы целый день двадцатого декабря провели у подруги?

— Нет. Я и восемнадцатого, и девятнадцатого приходила домой. В первый вечер я накормила их, постель застелила свежую, потом ушла к соседке, сказала ей, что родственники приехали, а на следующий день часиков в двенадцать дня наведалась. Надо было обед приготовить, пообщаться немного, гости все-таки. Я сразу спросила, когда молодые просыпаются, но они только засмеялись: дескать, в двенадцать вечера по нашему времени.

— Что значит «по нашему»?

— Так племянник у меня за границей живет…

— Где? — перебил Виктор.

— Да зачем вам это? — с некоторым раздражением спросила женщина. — Он ни в чем таком не замешан. И вообще, он просил… — Она запнулась и растерянно посмотрела на следователя.

— Так о чем он просил?

— Послушайте, пока вы не объясните мне, в чем дело, я не собираюсь больше отвечать ни на один ваш вопрос.