Чёрная зима

Вампир, всё так же молча, сжал когтистую лапу так, чтобы лишь один коготь оставался вытянутым. Именно этим когтем он указал на эльфийского стража, а потом быстро опустил конечность, всё с тем же указующим когтем. Будто пытался процарапать невидимую стену. И мгновения не пролетело… Какое там мгновение! Эльфийский страж упал на колени вместе с движением когтя вниз!

Всё ещё ничего не понимая, Астигар ошеломлённо смотрел, как коготь вампира крутанулся перед бесстрастным лицом эльфа. Тот, будто так и надо, спокойно и безропотно развязал шнуровку плаща, открывая шею. Ещё один короткий жест вампира – и эльфийский страж («Он сошёл с ума?!») отогнул верхнюю часть одеяния, обнажая слишком светлую в тёмном помещении кожу шеи и ключиц.

Астигар вспыхнул пониманием, что происходит на его глазах, когда первый вампир, жестикулируя, руководивший неизвестным процессом, опустил руки и замер, а другие двое с шипением, ударившим по ушам, накинулись на коленопреклонённого эльфийского стража.

Свистнул ветер.

Одновременно с его резким шелестом Астигар, как во сне, потому что не следил за своими движениями, а по смазанным впечатлениям – уподобился тому же ветру, очнулся от забытья и начал действовать.

Ветер-Астигар дёрнулся к растерянной Таллии, выдрал из её рук те самые два окровавленных боевых ножа и, не целясь, сильно метнул их с обеих рук в вампиров, согнувшихся над жертвой, лишённой не только воли, но и сознания. На сплошных инстинктах он подкрепил меткость магическим побуждением – свирепым желанием попасть в нужную точку.

Оба ножа жёстко вошли в косматые загривки. Твари без звука, скорчившись, повалились в стороны от эльфийского стража, которому успели разорвать кожу, но не присосаться.

Эльфийский страж не упал, как ожидал Астигар. Он продолжал сидеть на коленях, разве что теперь его голова беспомощно склонилась набок, словно эльф пытался что-то рассмотреть – что-то, что заставляло его скорбеть. Светлой кожи уже не видно. Обагрившая её кровь быстрыми, торопливыми толчками покидала своё всё ещё тёплое, но такое уязвимое пристанище, уходя под одежду.

Третий вампир подпрыгнул на месте. С шипением, но не плотоядным, как у его убитых сородичей, а с угрожающим, развернулся к тем, кто лишил его и двоих других роскошного, а главное – обильного яства.

Астигар в прыжке за боевыми ножами видел потрясённое лицо Таллии, поэтому отчаянно закричал:

- Не смотри ему в глаза, Таллия! Не смотри!

И бросился вперёд, мельком сожалея, что рядом нет Колдо с его боевой сетью.

Звон и скрежет двух мечей ознаменовали начало схватки, когда оружие столкнулось, а затем клинки скрестились, проехавшись лезвиями до самых гард.

Вампир, пока клинки не отпрянули, с жадностью заглянул в глаза Астигара. Тот же упрямо смотрел на его ощеренную пасть. Так что, когда противники отпрыгнули друг от друга, оба оказались на равных. Тем более – этот вампир отличался довольно высоким ростом. Его широкие плечи Астигара не смутили: куда без таких, если почти вся жизнь в полёте? Так что не обратил внимания.

Эльфу в поединке изначально везло благодаря личному оружию: всё-таки длинный эльфийский клинок против короткого меча вампира – это сильное преимущество. Ведь вампир не собирался драться честно.

«Этого надо убить немедленно! – напоминал себе Астигар, медленно пытаясь обойти его. – Убью его – очнутся все!»

И, возможно, даже раненый, как он всё ещё надеялся, эльфийский страж.

На стороне вампира были не только когти, но и его невиданная прыгучесть. Правда и то, что противнику Астигара мешал проявить эту прыгучесть в полной мере потолок кузницы, слишком низкий для вампирьего прыжка. Зато и голодный противник умело пользовался ещё одним своим преимуществом – скоростью. Он так увёртывался от наносимых ударов мечом, что вскоре Астигар понял: или сам выдохнется, или руки устанут работать с мечом.

Эльфы и люди, загнанные вампирами вглубь помещения, оцепенело, казалось, следили за поединком, хотя Астигар прекрасно знал, что они ничего не видят и не слышат. Подходить во время боя к ним слишком близко он остерегался: они стояли рядом с наковальнями. На них обратить внимание во время боя – уступить в скорости вампиру. Поэтому Астигар предпочитал держаться ближе к выходу. Вампир – тоже, пока не сообразил, что мешает эльфу драться внутри помещения.

Вот тут-то он аж зарычал и попёр на противника так сильно, что Астигар не сразу догадался: вампир теснит его к выходу из кузницы, но туда, где стоят сразу два столба – близко друг к другу. Пришлось вывернуться и выманить крылатую тварь на более или менее просторное место, где та из-за стремительной атаки эльфа начала терять в маневренности. Астигар в бешеном напоре сумел-таки ударить противника раз в плечо и только принялся теснить его к наковальням, как на вампира что-то упало сверху, и тот заверещал, не в силах двигать конечностями так, как ранее.

Боевая сеть!

Колдо?

- Убей его! – закричала за спиной Таллия. – Убей!

Набедренный боевой нож будто сам впрыгнул в ладонь. Астигар рванул к вампиру, который пытался разорвать сеть. Эту сеть – не жаль!