Чёрная зима

- Я начала расписывать свою комнату, когда мне было пять лет. Не хочу сейчас, чтобы ты вставала с места, пока не допила чай, но в моей спальне есть стена, на которой остались мои первые рисунки. Мне нравилось рисовать с детства. Родители не поощряли меня, но и не ругали, если на стенах или на мебели появлялись какие-то веточки или цветочки. Когда я подросла, я аккуратно затирала те, что казались мне очень уж неудачными. Мои братья тоже любили рисовать. И мне всегда казалось, что в эльфийских семьях это… по крайней мере – традиционно. Разве у тебя не так было?

Триста очень напряжённо взяла с вазочки сладкую тянучку и, сунув в рот, немного расслабилась. Ирати, осторожно поглядывая на неё, пододвинула вазочку ближе к ней. Если честно, хотелось, чтобы Триста побыстрей выбрала себе тёплые вещи, помогла бы отобрать одежду для Эйнгил – судя по всему, эта невысокая женщина, несмотря на беременность, была более хрупкой, чем Ирати. А всё потому, что самой Ирати хотелось побыстрей вновь оказаться в комнате Коранна – хотя бы под тем предлогом, что она помогает ему в излечении. С другой же стороны, Ирати сдерживала себя и потому, что ей стало любопытно, как жили Коранн и его младшая сестра до нападения вампиров. Да и вообще вдруг захотелось узнать побольше о маленькой крепости своих нелюдимых соседей. Поэтому она с нетерпением ожидала противоречивых действий от Тристы: та или уйдёт, или расскажет то, что ей, Ирати, хочется знать о жизни… Коранна.

- У нас очень маленькая крепость, - наконец заговорила Триста. – И она очень… - девочка даже вздохнула. – Несчастливая. Есть какое-то странное… Мы делаем защитные артефакты, но они все… - она с трудом подбирала слова. Боялась выдать что-то непозволительное с точки зрения её старших? Или сама не вполне понимала происходящего в родном доме?

- Не очень хороши? – не выдержав, уточнила Ирати.

- Что ты! – Триста не возмутилась. Скорей она и правда не понимала того, что неподвластно ей, как подростку. – У нас очень сильные магические камни. Но место, на котором стоит наша крепость, будто… - Она с сомнением пожала плечами. – Будто выпивает силу из этих камней – и они быстро слабеют. Мой отец даже думал, что такое случается, потому что мы слишком изолированы от других крепостей. Поэтому мы с детства учимся только работе с защитными магическими артефактами. А наш с Коранном дядя женился на девушке, которая была очень искусным мастером-артефактором.

- Ты имеешь в виду Эйнгил? – медленно спросила Ирати. Её всё больше заинтересовывало странное описание Тристой места расположения их родной крепости. Оно, даже будучи скудно описанным, завораживало так, что уже сейчас девушка начинала думать, чтобы осмотреть это место на предмет некромагии. Ведь одно из её основных свойств – поглощение любой другой магии и преобразование в нейтральную, никому не нужную. Пустую – по своей сути. Неужели кто-то когда-то проклял место, на котором стоит крепость – родной дом Тристы и Коранна?

Девочка совсем освоилась. Она уже спокойней брала сушёные фрукты из вазы и с удовольствием поедала их, в то же время не жадничая.

- Да, Эйнгил, - подтвердила она. – Она из потомственной семьи артефакторов. Мы думали, она лучше почувствует, какие именно защитные артефакты будут нужны для нашей крепости. Но она слишком быстро… стала ждать ребёнка. Мы с Коранном обрадовались, - внезапно шёпотом сообщила она, улыбаясь. – Мы думали, дед будет меньше сердиться и думать только о защите. Но… Вчера ночью… - улыбка потускнела.

«Вчера ночью выяснилось, что дед оказался прав, - с грустью подумала Ирати, - прав, беспокоясь о защите…»

- А как вы сумели… уйти от вампиров?

Триста рассказала слишком коротко о той страшной ночи.

Но Ирати, внезапно для себя, утром тоже оказавшаяся в гуще кошмарных событий, легко «увидела», что стояло за этой краткостью.