Чёрно-белый танец

Ей не хотелось об этом говорить в гараже, но на душе накипело и хотелось поскорее с кем-то поделиться.

Андрей приглушенно чертыхнулся.

— Что-то серьезное с ребенком?

— Угроза выкидыша. Андрей, я….

Даша замолчала. Голос задрожал, и ей снова хотелось расплакаться.

Андрей понял её чувства. Его руки заботливо сжали её плечи, давая понять, что он рядом и не позволит, что бы что-то плохое случилось ни с ней, ни с ребенком.

— Не надо. Ничего не говори. Ступай домой, прими ванну с ароматизированными маслами. А когда я вернусь, ты мне все расскажешь, хорошо?

— Да. Только…. Только не задерживайся.

— Ни за что.

Андрей двумя пальцами приподнял подбородок Даши и нежно её поцеловал.

— Не переживай. И не грусти без меня. Договорились?

— Договорились.

— Я быстро.

Даша не уходила из гаража, пока Андрей садился в джип. Она помахала ему рукой. И получила в ответ воздушный поцелуй.

И чтобы она сейчас делала, если бы его не было рядом?

Она полюбила Андрея, и хотела быть с ним счастливой. Естественное желание любой нормальной женщины. Она не просила от жизни многого, но счастье она заслужила.

Закрыв за собой дверь квартиры, Даша устало скинула туфли. Так-то лучше. Сейчас она последует совету Андрея и примет ванную. Теплая вода смоет дневную усталость и поможет расслабиться.

Она прошла в ванную комнату, включила краны с водой и щедро налила пены. Посмотрела на себя в зеркало и показала язык отражению. Да, подруга, как ты не храбрись, а выглядишь ты не важно.

Бледность и темные круги под глазами стали неизменным атрибутом её внешности. Да и похудела она за последнее время на пару килограмм. А ей, наоборот, сейчас надо хорошо питаться и поправляться.

Даже сейчас, по прошествию несколько часов, после неплотного завтрака, состоящего из стакана апельсинового сока и пары тостов, она не чувствовала голода. Но поесть следовало.

Даша лукаво улыбнулась. А интересно, приготовил Андрей им что-нибудь поесть? Почему-то ей казалось, что да. И Даша решила проверить.

Она как раз добралась до кастрюль, которые стояли на плите и призывали в них заглянуть, когда услышала шум открывающейся входной двери. Даша подняла голову и прислушалась. Да, так и есть.

Неужели Андрей решил вернуться?

Глава 15

Дмитрий, чуть прищурив глаза и не улыбаясь, внимательно следил, как длинноногая медсестра, медленно, дразня, сначала расстегнула одну пуговку на халате, потом другую, обнажая золотистую кожу.

Коршунову было скучно. Он ненавидел больницы, ненавидел запах медикаментов и ненавидел чувство беспомощности, которое он испытывал, не имея возможность сам распоряжаться своей жизнью. Сейчас он полностью зависел от врачей, которые его лечили. Он сжал руки в кулаки. Он был зол на весь мир.

И на Дашку в особенности.

Какого черта она приходила утром в больницу?!

Как только он пришёл в себя, открыл глаза и понял, что находиться в больничной палате, он каждую минуту ждал, что вот-вот, сейчас, откроется дверь и войдет Дарья. Он увидит её лицо, робкий, чуть виноватый взгляд, и знакомое тепло разольется по телу. Но проходил час, за ним следующий, и в его палату заходили все кому ни лень. Врачи, медсестра, больничный персонал…. Все, кроме неё.

И он чувствовал не знакомое тепло, а лишь боль. Физическую и душевную. Боль глушила сознание, не позволяла здраво мыслить. Он сжимал зубы. И не просил обезболивающего.

Он должен разозлиться. Злость всегда выручала его. Когда надо было работать, когда надо было принимать решение. Когда надо было выбираться из нищеты. Злость двигала им по жизни. Быть злым было его обычным состоянием.

Бывали моменты, когда он, занимаясь с женой любовью, чувствовал, что злость отступала. Те моменты он ненавидел. И вспоминал, как что-то редкое. Близкое. Родное.

А потом неизменно, за этими моментами наступало прояснение, и Димка злился ещё больше. В основном злился на себя. Вымещал злость на Дашке.

Дашка! Будь она не ладна….

Именно её приход, такой долгожданный и такой неожиданный, вывел его из себя.

Он и забыл, какой она может быть нежной. Заботливой. Твоей.

Коршунов обманывал себя по старой привычке обманывать всех. Даша больше не была его. Да, она волновалась за него, но она точно так же волновалась бы за каждого хорошего знакомого.

Для неё он перестал быть мужем. И давно.

А когда, собственно говоря, это случилось? Он впервые себя об этом спросил, когда она вышла, осторожно прикрыв дверь палаты. Почему он должен интересоваться, как она себя чувствует, нося под сердцем чужого ребенка?! Не его, а чужого!

Или всё-таки его?

Он до сих пор сомневался в правдивости её слов. Не умела его Дашка обманывать. Он всегда знал, когда она врала.

Ах, дрань…. Его любимая, милая дрянь.

Теперь она начинала жизнь с другим мужиком. Проклятье!

Коршунов любил Дашу. Как говорят в народе? По-своему, но любил, так что ли получается? Может, иногда его любовь и принимала странную, ненормальную форму, с этим он готов согласиться. Но он так же знал себя. И когда говорил ей ночами, что она ему нужна, необходима, он говорил искренне. Не врал.

Н-да, и такое в жизни бывает….