Чёрно-жёлтая весна

– Чувствую, что ты должна остаться здесь, со мной, – Гжельский был откровенным. – А Резервный мир это тупиковое, менее приоритетное направление развития моих исследований.

– Я пойду, – вызвалась Катя.

– Откуда такое желание? – ненадолго удивился Гжельский, потом понял, что, возможно, последние наставления сыграли свою роль.

– Личное, – сказала брюнетка.

– Даже так? – изобразил удивление Гжельский. – Ник, сопроводишь девушку?

– Без проблем, – ответил Ник.

– Лера, тебе придётся навести здесь порядок, – сказал Гжельский. – В машине Ника есть химия. Убери следы крови, их вряд ли хорошо уберут эти, как у вас точно принято говорить, оболтусы. Исправь их работу…

– Я не хочу! – запротестовала Лера.

– Исполняй, – Гжельский применил лёгкое наставление. – Если у ребят возникнут проблемы, то ты тут же придёшь им на помощь. А теперь забери у Ника ключи от машины и займись делом.

Девушка забрала ключи у здоровяка, потом вытащила из сумки «Глок» и передала пистолет Кате.

– Должна знать, что это такое, – сказала Лера.

– Спасибо, – поблагодарила Катя, спрятав оружие в сумочку. Да, перцовый баллончик мало бы помог в чём-то более серьёзном, чем встреча с быдлом. Хотя, и там он не пригодился.

– Ник и Катя, – обратился Гжельский к подчинённым, как только Лера покинула кабинет. – Вы должны проследить, работает ли гипноз в Резервном мире, проконтролировать работу подопытных. Никого возвращать и спасать ненужно. При любой опасности – возвращайтесь. Будьте благоразумны и осторожны. Выдержите небольшую паузу, не будьте навязчивыми для испытуемых.

Девушка и мужчина забрали у Гжельского по два серебряных цершера. Катя не стала долго ждать – не прошло и десяти минут, как она применила один свой магический шар, переместив себя и Ника в чужое измерение.

* * *

Марку Семёновичу показался крайне долгим путь до владений Дарина. Мужчина очень устал от этого пешего путешествия, поэтому даже не думал наслаждаться видами. Ему хотелось напиться воды и прилечь. Колено ныло однотипной, неспешно жующей нервные окончания болью, поэтому он шёл медленно. Но никто из подчинённых Гришатре не поднимал на него руку и не угрожал оружием – им самим было непросто преодолевать такие расстояния, в то время как сам Гришатре заблаговременно переместился к Дарину. Терять время и худеть ему явно не хотелось.

На Каса не стали тратить телепортационный цершер. Мужчине немного помяли бока, когда отнимали у него весь арсенал из магических шаров, в основном подаренных Меренеей.

Его лицо искажала гримаса, но боли он почти не чувствовал, его переполняла обида, досада, злость. Сегодняшний день не должен был стать таким плохим. И не должен оказаться последним – но про скверный нрав Дарина ходили разные слухи и Кас не зря обходил его стороной, не ведя с ним дел. Особенно его настораживали последние разговоры: во время переворота, поменявшего местами часть грисов и альнелонов, и воцарив бардак во всех структурах этих двух рас, Дарин, бывший некогда альнелоном и ставший грисом, наотрез отказался принимать своё новое обличье. Вследствие этого, по рассказам очевидцев или фантазёров, он совсем сошёл с ума, стал более жестоким, а также совершил со своей внешностью ряд изменений. Кто-то распускал слух, что он хирургическим путём изменил форму ушей, а кто-то говорил, что он ограничился лишь специальными линзами, отбеливающим кремом для кожи и «химией» на волосяном покрове головы, чтобы волосы лежали как прежде, «по-альнелоновски».

За время долгого пути Кас успел смириться со своим поражением, со своей ролью пленника. Он смог себя утешить тем, что Дарину он, по сути, и не нужен. Может быть, Дарин станет его новым начальником вместо ничего не подозревающего Иваныча. Да и на внешность этой грозы местных разбойников хотелось посмотреть и сравнить её с теми слухами, которыми полнилась здешняя земля – ведь сегодня в подъезде своего жилища ничего толком и не удалось разглядеть.

Так или иначе, настроение Каса улучшилось. Зато пришла боль – нет, ему явно нужна будет реабилитация после всех этих приключений. Откопать бы старые тайники и устроить себе отдых, если, конечно, получится выжить и не стать бессмысленным рабом Дарина.

Чёрное солнце в ореоле ярко жёлтой бахромы приближалось к холму, за которым оно должно было погаснуть, дав волю местной луне – бледному, тусклому, почти не дарящему света, блину.

Владения Дарина не впечатлили. Это была небольшая деревня с кучно расставленными домами у подножья высокого живописного холма, за плечами которого местное солнце так спешило спрятаться.

Пройдя по единственной улице к трёхэтажному строению, процессия остановилась. Отворились широкие ворота, и перед уставшим Марком Семёновичем и уже успокоившимся Касом предстала горстка приближённых к Дарину, в числе которых был довольный Гришатре.

Чуть позже появился и сам Дарин. Кас тут же вгляделся в его лицо и улыбнулся. Слухи оказались верными. Нелепые линзы, уже почти смазанный потом крем и такая знакомая причёска, что была в моде у альнелонов среднего поколения, к которым Дарин себя и относил. С ушами вроде бы всё было в порядке.