Чёрно-жёлтая весна

Он успел ровно до того мгновения, как официальные альнелоны применили антителепортационный магический шар, который мог бы воспрепятствовать его перемещению.

* * *

Сергей слишком долго варил пельмени. Он их не перемешивал, находясь в состоянии некоторого ступора. Поэтому он пил водку большими хлебками. Когда немного отошёл от апатии, то принёс горячее месиво и ещё один стакан воды отцу.

Семечкин Сергей уже был изрядно пьян.

– Бать, – обратился он к родителю, который лежал на кровати и жадно глотал относительно чистый воздух мира людей, наполняя своё тело силой и жизнью.

– Серёжа, спасибо тебе, – сказал Марк Семечкин.

– Бать, не надо этого всего…

– Мне очень жаль Викторию…

– Я те говорю: не-на-до.

Сергей уселся на стул перед кроватью отца.

– Я должен тебе…

– Чё ты должен? – грубо вопросил Сергей. – Ты мне жизнь дал? Дал. Я тебе её вернул? Вернул. Один-один. Квиты. Я хотел тебя там оставить. Да не люблю быть в долгах. Сколько ты ещё протянешь?

Марк Семёнович часто задышал, обеспокоившись таким тоном:

– Я… не знаю…

– А что ты знаешь о жизни, вообще? – Сергей уже не контролировал себя. – И чё ты знал? Как детей воспитывать? Как жить ровным человеком? Знал ли? Я у тебя спрашиваю!

– Не понимаю, – ответил Марк, посмотрев на сына.

Этого он боялся долго, но только сейчас увидел причину страха в красных глазах своего сына.

– Надо понимать, – Сергей взял рукой из тарелки жижу, которая была пельменями, пожевал её немного и выплюнул обратно, попав и в стакан с водой, стоявший рядом с тарелкой на тумбочке.

Марк Семёнович попросил прощения:

– Прости, сын.

– Пошёл ты, – брызжа слюной, сказал Сергей. – Ты от меня отрёкся. Не отвечал на письма. Думаешь, я не замечу этого твоего… пренебрежения? А я человек. Человеком был, человеком и останусь. Я не трону тебя, не бойся. И ты меня не трогай. Не сдавай меня, если за мной придут. Ты понял меня? Все бывают не в себе. Надо держать себя в руках. Я был только раз в жизни не в себе. Ты знаешь, когда. А ты… ты был не в себе значительно дольше, раз забыл про меня, раз наплевал на меня. Ты дольше был не в себе, чем я. Каждый по-своему бывает не в себе…

Сергей задумался. На его нижней губе повисла слюна.

– Прости, – вновь попросил прощения Марк Семёнович.

– Я тебя не трону, – сказал Сергей и закурил. – И ты меня не сдавай. Если за мной придут. В тюрьму я не вернусь! Заживём, бать!

Сергей, шатаясь, поднялся со стула, роняя на пол пепел с сигареты.

– Не сдам, – тихо сказал Марк Семёнович.

– Не слышу, – обернулся Сергей, готовясь правильно вписаться в габариты дверного косяка.

– Не сдам, – чуть громче повторил старик.

Сергей кивнул, уронив ещё одну порцию пепла с сигареты. Он, резко меняя траектории движения и громко ступая босиком по полу, удалился на кухню.

А Марк Семёнович достал из-за пазухи осколок синего камня, что когда-то вручила ему озорная девчонка Оливия. Он хотел достать этот предмет ещё находясь в Резервном мире, но у него совсем не было сил.

Теперь жизнь вернулась к нему, сил стало значительно больше. И он сжал этот осколок в руке, думая об Оливии и о том парне, что остался сидеть неподвижно в позе лотоса в мрачной темнице, с дырами в груди от выстрелов.

В шкафу кто-то гулко ударился об стенку. Поронял одежду с вешалок, а потом выбрался наружу. Это была Оливия.

– О, дед, – сказала она. – Ты что, помирать собрался?

– Девочка, – обратился к ней Марк Семёнович. – Я видел твоего Оливера. Он держится, но ему плохо. Мне не понять, отчего ему так плохо…

– Да, – Оливия махнула рукой. – Он любит хандрить. Не ожидала, что он будет там… там, где ты его встретил. За информацию большое спасибо.

Она сразу уловила чёткий след своего напарника, как только увидела старика с камнем в руке.

Марк Семёнович попросил:

– Забери меня с собой…

– Не, – сказала Оливия. – Что там с тобой делать? Я хоть и старше тебя, но дорога вперёд доступна только молодым духом и силой. Так что извини. Живи, доживай. И спасибо, а то я уже совсем потеряла след Оливера…

– Прошу, – прошептал Марк Семёнович. Его глаза увлажнились слезами.

– Не надо просить, – сказала Оливия, будто готовясь вновь вернуться в шкаф. – И верить не надо. И бояться необязательно. Хочешь, могу подарить ещё немного минут существования? На большее нет времени, извини. Надо торопиться, там миры уже сыпятся без нас…

– Не хочу, – ответил пожилой мужчина.

Она кивнула, улыбнулась, хлопнула в ладоши и растворилась в воздухе, оставив не убранным бардак во вместилище одежды.

– Бать, – вернулся в комнату Сергей. – Это ты так пищал сейчас? Как девчонка? Ты бросай, таких не любят. Тех, кто пищит.

Марк Семёнович отвернулся к стене. Он плакал. Таких не любят.

Глава 18

– Эйрана, – вновь позвала Матильда. – Ты боишься что ли?

Она с улыбкой наблюдала за тем, как вокруг кулисы, где скрывались Меренея, Катя, Гарака и Эйрана, собираются бойцы Дарина. Отступать было некуда – позади них горело ядовитое зарево, приблизиться к которому было смертельно опасным.

В принципе, всё можно было решить одним броском мощного боевого цершера.

– А ты? – отозвалась Эйрана. – Ты боишься?