Чёрное. Белое

Вчера я слишком легкомысленно восприняла известие о знакомстве с родителями Макара. Столько много разных эмоций бурлило внутри, что было не уловить: какое это имеет важное значение и как непросто мне будет.

Парни не знакомят с родителями ничего не значащую девушку. Выходит, для Мака наши отношения по-настоящему важны. Меня это радует и беспокоит. Смогу ли я дать ему то, что он заслуживает?! В таком состоянии как сейчас – однозначно нет. Но ведь время умеет стирать прошлое, а еще залечивать полученные от жизни раны… Да, я неисправимая оптимистка и верю в чудеса. И хоть моя память оказалась долговременной и пичкает меня часто некстати не меркнущими воспоминаниями, а от имени Марка сердце до сих пор трепещет и щемит, но зато сейчас при мыслях о Макаре мне становится тепло и светло. Считаю, что для начала это уже неплохо.

За мою недолгую жизнь мне как-то не приходилось раньше знакомиться с чьими-то родителями. У Коли они жили далеко, где-то в Украине, а у Марка – из-за ситуации, о которой я не знала, и не могло возникнуть желание познакомить меня со своими, и вот теперь мне предстоит впервые пройти подобное испытание.

Мои мысли прерывает появившаяся в дверях мама. С тех пор как она познакомилась с Макаром и попала под обаяние светловолосого парня, мама спит и видит меня с ним, так что Ваня больше «не скрашивает» наши вечера.

Первым делом, критично оглядев с ног до головы мою фигуру, она дает совет:

– Волосы подними кверху. Откроешь шею и подчеркнешь этот интересный вырез на горловине.

Замираю от ее слов и вспоминаю, как Марк при любой возможности, наоборот, освобождал мои волосы от пут, вдыхал их запах, пропускал через пальцы, и чувствую жар, заливающий щеки. С ним все было так ярко и запоминающе, что теперь никакими красками не закрасить эти мои неповторимые воспоминания и эмоции и не заполнить образовавшиеся пустоты.

Ощущаю изучающий взгляд, коротко киваю и, отворачиваясь, смотрю на часы. Через пять минут придет Мак.

Парень не опаздывает и появляется ровно в оговоренное время. Не стесняясь, ощупав взглядом мое тело и оценив приложенные старания произвести благоприятное впечатление на его родителей, он останавливается на глазах, во взгляде которых не все так благополучно. Мгновенье-другое, и он улыбается, видимо, не прочитав ничего по ним или списав мои эмоции на волнение, и помогает надеть пальто. А я вдруг отчетливо понимаю, что все происходящее неправильно! Все! С того момента как я решила, потешив свое эго, не сказать Марку причину нашего разрыва. Почему я не дала ему возможность все объяснить?! Ведь именно эта тонкая ниточка глупой надежды по-прежнему связывает меня с прошлым, не дает жить настоящим и шагнуть в будущее без него. Возможно, я бы услышала то, что уязвило бы мое самолюбие или сильно обидело, возможно, мне было бы еще больнее, а может быть, я бы получила тот необходимый пинок в пятую точку, который помог бы перелететь эту черту, что сейчас я никак не решаюсь переступить, а только мучаю себя и других, раздавая призрачную надежду налево и направо: маме, Маку, а теперь вот еще собираюсь – и его родителям.

Останавливаюсь на лестничном пролете и, поймав обеспокоенный взгляд парня, бормочу:

– Мак, прости, но мне кажется, знакомиться с родителями рано. Мы… Я…

Он подходит близко и вглядывается в глаза.

– Ась, ты накрутила себя. Мы просто идем в гости. Это ни к чему тебя не обязывает.

Утыкаюсь взглядом в пол, переминаюсь с ноги на ногу и не знаю, как поступить. Думать, конечно, надо было раньше и сейчас забирать свои слова после того, как все готово и нас ждут, по меньшей мере некрасиво, и я слабовольно поддаюсь уговорам и киваю.

Мак ослепляет меня своей белозубой улыбкой и тянет за руку вниз.

– Пойдем, трусиха.

Делаю шаг за ним, но за мной увивается хвостом мое «все неправильно…»

Осень яркими листьями лежит под нашими ногами и пытается хоть чем-то раскрасить мое черно-белое настроение. Как-то я окончательно запуталась и не понимаю, что хорошо, что плохо, что стоит делать, что нет. Я словно качусь кубарем по просторам действительности в яму безысходности и не в состоянии противостоять этому.

Родители Макара воспринимают мое появление совсем не как обычный приход в гости. Это сразу напрягает и сковывает, но, похоже, его маме нравятся неуклюжие скромницы с испуганными глазами, и она все время суетится вокруг меня и, то и дело беспокоясь, кидает фразы типа: «Макарушка, дай Асеньке огурчики», «Витя, у Аси пустой бокал», «Асенька, что вы будете?!».

От концентрации повышенного внимания я еще более дергаюсь и рада спасительной ладони Мака, сжимающей мои пальцы в качестве моральной поддержки. Только после бокала вина я немного расслабляюсь и уже почти спокойно рассказываю, где я учусь, краснею, обманывая насчет работы, и повествую о нашей с Маком встрече спустя столько лет после окончания школы.