Чёрное и белое

Понимая, что уже слишком поздно волноваться по поводу впечатления, которое произвела на гостя, Айрис вышла из оцепенения и торопливо направилась в сторону кухни. Поставив чайник на старинную плиту, а чашки с блюдцами на поднос, она вернулась в холл, откуда по крутой лестнице взбежала наверх и влетела в свою комнату.

Напряжение, вызванное внезапным появлением Филиппа, постепенно стало отпускать. Новая опасность придала ей дополнительные силы. Айрис поспешно сбросила грязный фартук, влетела в ванную комнату и стала ожесточенно тереть губкой руки и лицо. Прошлась расческой по спутавшимся волосам, ощущая частые, громкие удары сердца, будто не причесывалась, а интенсивно занималась аэробикой.

Если не удастся заставить замолчать словоохотливую мать, действительно придется пережить не самую легкую ситуацию в жизни. Единственное, что как-то успокаивало нервы, это доносившиеся сверху слабые шаги и звуки — Эшлинг и Руфь продолжали играть в мансарде.

Айрис молила бога, чтобы девочки как можно дольше оставались наверху, подальше от посторонних глаз. Она быстро взглянула в зеркало, проверяя свой внешний вид. Пожалуй, все не так уж и плохо. Вот только ничего нельзя было поделать со старыми джинсами и свитером. Времени переодеться во что-то более свежее уже не было, да и стоило ли показывать Филиппу, что его внезапное появление в доме имеет для нее значение.

Господи, кого ты пытаешься обмануть? — спрашивала она себя, негодуя при этом на собственную глупость. Ее выдавали лихорадочный румянец и бегающий взгляд зеленых глаз. Ладно, будь что будет. Остается надеяться, что мать с ее гостем будут плясать под мою дудку, беспокойно подумала Айрис.

— Мы с Филом вспоминали тут о прошлом, — радостно проворковала мать, когда дочь внесла в комнату чайный поднос. — Нам действительно не хватает его дорогого родителя.

— Да… Ты права, — не очень внятно откликнулась Айрис, стараясь унять дрожь в руках, когда разливала чай по чашкам. Тщательно избегая взгляда Филиппа, она пристроилась на другом конце комнаты, как можно дальше от гостя.

Преподобный Бартон нравился Айрис. Строгий, ученого вида вдовец в годы ее юности был викарием в Шилдтоне. Было очевидно, что ни он, ни домоправительницы, быстро сменявшие друг друга, не имели ни малейшего понятия о том, как следует воспитывать росшего без матери Фила. А тот уже имел устойчивую репутацию безудержного сорвиголовы.

— Сегодня ты не узнаешь свой родной город, — сказала ему Люцилла. — Старый театр эпохи королевы Виктории превратили в современную киношку. А около железнодорожного вокзала построили ужасный супермаркет, — добавила она, не желая замечать напряженного состояния Айрис. — Как они называют его, дорогая?

— «Выбирай и плати», — тихо ответила дочь, уставившись в чашку, которую держала в дрожащих руках.

Это просто смешно! Что я делаю? Веду светскую беседу, как будто вижу этого человека впервые. Еще немного, и снова вернется это отвратительное истеричное состояние. Казалось, что каким-то непостижимым образом она очутилась в нереальном мире. Что здесь делает этот гадкий человек? Не может быть, чтобы он серьезно думал о покупке Олдфилд Холла. Ведь Кэтрин сказала, что он обосновался в Лондоне.

Впервые с тех пор, как Филипп появился в доме, Айрис поймала себя на том, что она практически ничего о нем не знает. Кем он стал? Как провел прошедшие восемь лет? Такой привлекательный мужчина уж наверняка женат, не без грусти констатировала Айрис.

— … Не правда ли, дорогая?

— Что? — Внезапно прервав свои тягостные размышления, дочь в замешательстве посмотрела па мать.

— Я говорила о ваших общих друзьях, которые продолжают жить в нашем городе, — сказала Люцилла, задумчиво посмотрев на дочь, которая была необычайно бледна и нервозна. — Среди них — Джун Кемп. Ее дочка Руфь сейчас играет наверху с Эш.

— Наш гость хочет еще чаю. — Айрис быстро вклинилась в разговор матери.

— Нет, спасибо, мне вполне достаточно, — откликнулся тот, поднося чашку ко рту.

Кажется, ее поспешное вмешательство помогло направить мысли матери в ином направлении.

— Уж не собираешься ли ты вернуться и жить в Шилдтоне? — спросила она гостя.

— Ну… — начал Филипп и остановился, бросив взгляд на внезапно напрягшуюся фигурку Айрис. — Я и Адам Майкрофт все еще разбираем дела моей покойной бабушки, умершей более года назад. К сожалению, сильный пожар уничтожил большой дом на территории поместья. Так что пока никаких конкретных планов на будущее я не строю.

Миссис Динмор смотрела на него с минуту ничего не выражающим взглядом, а затем воскликнула:

— Бог мой! Я совсем забыла, что старая леди Хартли приходилась тебе бабушкой. Ей, должно быть, было за девяносто, когда она погибла.

— Девяносто два. — Собеседник холодно улыбнулся.