Чёрное яйцо (45 рассказиков)

В то же самое время из Министерства автотранспорта позовнили в таксомоторный парк и поинтересовались - отправлен ли по назначению заказанный бронеавтобус. Директор автопарка заверил своё начальство, что автобус полностью подготовлен для проведения операции и подан по назначению. Пуленепробиваемые стекла обеспечат безопасность прохожих если в автобусе вдруг начнётся стрельба. Кабина шофёра отделена от салона также пуленепробиваемой перегородкой, так что нет никакой опасности: шофёра также убить невозможно и автобус вместе с пассажирами не рухнет под откос. Кожаные сиденья заменены металлическими, так как для автопарка менять после каждой поездки изрезанные сиденья слишком накладно. Из салона удалены занавесочки и другие легковоспламеняющиеся предметы.

В одиннадцать ноль-ноль операция началась. Бронированный автобус помчался к музею. За ним с воем неслись несколько полицейских машин сопровождения. Испуганные прохожие шарахались в стороны. У здания этнографического музея автобус остановился. Из него вышел восьмой "А" и направился в музей на экскурсию. Бабка у входа трясущимися руками пересчитывала входные билеты и всё никак не могла понять, почему это билетов двадцать пять, а школьников только двадцать два. Откуда ей было знать, что Охломон накурился опиума и ему теперь не до экскурсий. Да ему и вообще наплевать на этнографию. Людка же, наоборот, очень интересуется этнографией, но, как назло, именно сегодня ей пришлось идти на аборт. А Горяшке по пути в музей проломили голову бутылкой и его на одной из полицейских машин срочно увезли в больницу. Если бы эти училки так долго не чесались с экскурсией, то сегодня в восьмом "А" была бы стопроцентная посещаемость и почётная грамота "лучший восьмой класс города" была бы, несомненно, за ним!

Пензюки, пермюки..., москвючи какие-то

Дорогая Светочка!

Ты не волнуйся, у нас в психушке всё отлично: кормят до отвала, уколы делают редко, санитары почти не дерутся. К тому же - не соскучишься, такие интересные мужики попадаются, просто отпад. На днях двух привезли - Федя и Иван. Прямо из командировки. Свои имена знают, даты рождения - тоже, а свихнулись на том, что они пензяки какие-то (или пензюки, забыл). Поэтому друг от друга не отходят и всё про какую-то пензу, не то пемзу говорят. То ли это планета, то ли название племени, то ли вид зверей - я ещё до конца не понял. Но если это и есть ихняя воображаемая планета, то очень похожа на нашу Тверь. Центральная улица - Ленина, дома в центре повыше, а везде пятиэтажные, санузел совмещённый и так далее. Всё они описывают так, как будто и вправду видели, причем видения у обоих одинаковые, вплоть до названия улиц и номера трамвая, бывает же такое! Им двойную дозу синдепала назначили, но пока что-то плохо помогает (мне так сразу очень даже помогло).

Они говорят, что жили на этой самой Пензе и даже родились там. Так живо всё описывают - и семью, и детей, и работу, очень похоже как у нас на земле, да и сами такие же точно, как и мы, люди. Не успели их в палату определить, как нескольких еще каких-то пермюков привезли. Симптомы болезни те же. Всё про какой-то Пермь рассказывают. Очень похожи на людей, а на самом деле - тоже или иноплянетяне или снежные люди. А ихние космические корабли так до сих пор и не нашли, вряд ли они теперь когда обратно к себе доберутся, если, конечно, правда - инопланетяне.

Так ты не забудь капусту заквасить, я скоро вернусь - а то подумай сама, как же я без неё буду? Передай поклон тёте Шуре, а Витьку скажи, пусть пока моим мотоциклом пользуется, я разрешаю. Детей держи в строгости, я приеду, проверю. И сама не балуй, мне всё потом расскажут, если чего.

Твой муж Павел. 13 июня 1997 года.

* * *

* * *

Лидия Леонидовна Сундукова шла по пыльной улице Удовинска безо всякого внимания по сторонам. И вдруг на газоне у тротуара что-то ярко блеснуло. Лидия пригляделась и обомлела: это был невиданной красоты старинный перстень с изумрудом. Такого везения у неё не было никогда! Она подняла перстень, сдунула с него пыль и надела на руку. Впервые в жизни Лидия была абсолютно счастлива. Ей казалось, что все встречные только и смотрят на её палец и бешено ей завидуют. О чём же ещё можно было мечтать теперь?

Но постепенно с перстнем стало что-то происходить. Если сначала он был как раз по размеру, то теперь всё сильнее и сильнее давил на палец. Становилось всё больнее и больнее, но снять перстень уже не было никакой возможности. Лидия отошла в сторонку, прислонилась к дереву и заплакала. Она озадаченно смотрела на руку и ясно видела, что и перстень и палец прямо на глазах уменьшаются в размерах. Наконец и перстень и палец просто исчезли, а на правой руке осталось всего четыре пальца. Боль прекратилась и Лидия понуро зашагала дальше, в недоумении разглядывая свою изуродованную руку.

* * *

* * *