Чёрное яйцо (45 рассказиков)

Хотя, конечно, мало радости фигурировать рядом с сиамскими близнецами или телёнком с двумя головами. Ведь не урод же она какой-нибудь. Но - поди-ка, докажи это! Мужчины теперь от неё просто шарахаться будут. Ведь им нужна нормальная женщина, а не феномен какой-то, которого после смерти заспиртуют и в музее показывать будут. Им нужно, чтобы продукты покупала, обеды готовила, все их капризы выносила, а не летала по поднебесью и не проводила всю свою жизнь на научных симпозиумах. Да, пожалуй, всякие надежды на личную жизнь придется оставить. Кому она нужна такая. Кругом нормальных женщин полно. И даже девушек.

И насчёт того, что теперь она не будет больше опаздывать на работу - тоже иллюзия. Ведь нет никаких правил, регулирующих полёты в черте города. Пользуясь случаем, каждый гаишник будет к ней придираться. Вся получка на штрафы уйдет. Правила уличного движения заставят сдавать. Тогда уж точно, ни одного дня без опозданий не обойдётся. Да ещё, пожалуй, глаза в полете какой-нибудь мальчишка из рогатки выбьет. Просто так, из любви к искусству. А она на всю жизнь калекой останется. Не дай бог. Ведь у неё мать-старушка и маленькая дочь. Зачем же зря рисковать собой. Разве ей плохо жилось до сих пор, когда всё было как обычно, безо всяких чудес? Ей, слава богу, уже не семнадцать лет, чтобы вот так, очертя голову, в разные авантюры пускаться.

А, главное, опять эта Нина Петровна! Увидит, как Марина за пять минут до начала работы в окно влетает, скривит губы и обязательно скажет: "Летуны нам не нужны". И её вполне можно понять - ведь сама она в свои пятьдесят лет ежедневно полтора часа на дорогу в один конец тратит. На работу приезжает уже вся выдохшаяся, а тут Марина: свежая, весёлая, порхает себе как птичка. Ангелу бы обидно стало, не то что Нине Петровне. А уж Нина Петровна никому ничего не прощает. Это точно. Тут-то она Марину поедом съест. Ни отгулов тебе, ни премий. А уж об отпуске в летнее время и говорить нечего. Да ещё работу всего отдела на Марину свалит.

Господи, да за что же на Марину такая напасть свалилась? Жила себе, горя не знала, а тут на вот тебе, пожалуйста! Вечно с ней что-нибудь дикое происходит. В позапрошлом году вилку проглотила, в прошлом - ногу сломала, а теперь и вообще нет слов. Слава богу, что у неё хватило ума поразмыслить обо всём заранее. Она всегда умела логически мыслить, не то что другие. Только благодаря этому и смогла сейчас предупредить столько бед!

Марина вскочила с постели, наскоро причесалась, схватила сумки и бросилась на автобусную остановку. К счастью, жизнь снова вошла в свою привычную колею: как всегда, перед носом ушел переполненный автобус, а это значило, что сегодня она снова опоздает на работу...

Беловежская пуща.

Беда приключилась однажды вечером, когда начальник, увлекшись бичеванием отдельных недостатков отдельных сотрудников НИИ, изо всей силы ударил кулаком по столу. Маслов сидел в первом ряду и в голове у него что-то тихо звякнуло. С тех пор он стал сам не свой, а точнее - начал слышать чужие мысли.

Говорит, например, Зиночка, что вчера вечером пришла домой из компании в два часа ночи, а он эти её слова почти и не слышит. Зато очень громко звучат её мысли: "Господи, ну когда же на самом деле хоть кто-нибудь пригласит меня в кино?" Говорит ему Зайцев о вчерашнем футболе, а слова заглушаются мыслями, как бы скорее домой удрать и чтобы начальник не заметил. Говорит Елисеев о хорошей погоде, а сам так громко-громко, просто невыносимо даже, думает - даст ему Маслов взаймы до получки рублей пятьдесят или нет, и нельзя ли будет потом эти деньги потихонечку заиграть?

Понятно, что чужие мысли Маслову абсолютно не нужны, у него и своих навалом. К тому же хочется все-таки с коллективом хорошие отношения иметь. Стал он нервный какой-то, замкнутый. Реакция у него замедлилась, даже все сотрудники это заметили. Не знали они, конечно, что он просто разоблачить себя боялся и потому долго ответы обдумывал. Чтобы, не дай бог, не ответить невпопад на мысли вместо слов. Кому может быть приятно, если его мысли читают? Возненавидят его тогда. Как белая ворона в коллективе окажется.

От раздвоения мыслей и слов собеседников у Маслова всё время стоял шум в ушах. Фразы и мысли накладывались друг на друга и создавали мозаику, чуть ли не ребус, отгадывать который с каждым днём становилось всё мучительней. У Маслова начались постоянные головные боли, он стал избегать окружающих и в конце-концов завалил годовой научный план.

Как ни крепился Маслов, но ему всё-таки пришлось пойти к психиатру. Психиатром оказалась молодая интересная женщина типа "львица". Она расспрашивала о симптомах, писала историю болезни, а сама при этом думала, что до конца работы ещё далеко, в приёмной полно психов и опять она сегодня не сможет посмотреть по телевизору восемнадцатую серию фильма "И нашим и вашим".