Чёрное копьё

Листья, падая, мне пели
Про неведомые дали,
Птицы, в клин сбиваясь чёрный,
Горы мне напоминали.
Но Наугламир я вспомнил —
Гномов дивное творенье, —
Где ты, чудо-ожерелье?
Где? Сработанное дивно
В незапамятные дали,
Как залог любви и дружбы,
Тебя гномы отковали.
Из чистейших самородков,
В голубых горах добытых,
Выковали двух драконов,
Меж собою в обруч свитых.
Ярких самоцветов блики,
Привезённых с гор Пелори,
Золотой усыпав обруч,
Резали глаза до боли;
Но не золото, не камни
Ценны были в Наугламире,
Часть своей начальной силы
Гномы в ожерелье скрыли.
Кто носил его, тот вскоре
Забывал гнев и усталость,
Становился смел и молод
И к врагам не ведал жалость.
Гномы Наугламир в подарок
Поднесли царю Финроду,
Эльфов славному владыке,
Властелину Нарготронда.

Как стрела, летели годы,

Пели звонкой тетивою,
В залах Тол-ин-Гаурота
Пал Финрод, истекши кровью.
Берену спеша на помощь,
Наугламир не взял с собою,
И темницы Саурона
Упокоили героя.
И под стены Нарготронда
Лучшего послав дракона,
Огненного Глаурунга,
Город Враг сровнял с землею.
Но убил дракона Хьюрин
На развалинах горящих
И, среди руин блуждая,
Обруч увидал блестящий.
Много дней шёл Хьюрин молча
И, достигнув Менегрота,
Бросил он в лицо Тинголу
Гномов славную работу:
«Получи это как плату,
Что жене моей и детям
Дал приют ты, спас из плена —
Нет уж их теперь на свете.
Людям выступив на помощь,
Нарготронд покинув скоро,
Эту вещь Финрод оставил,
Им был отдан долг Тингола».
И, не слыша возражений,
Он, сдержать не в силах горе,
Выбежал из залов Эльфов,
Бросился с утёса в море.
А Тингол, узнав об этом,
Его смертью не был тронут,
И Наугламир носил он
В волосах, словно корону.
Сильмарил решил он вделать
В обруч золотой Финрода,
Лучшим мастерам из гномов
Поручив эту работу.
И умножилась стократно
Красота Наугламира,
Ведь в камнях его зажёгся
Свет чудесный Сильмарила.
Но отдать Тинголу обруч
Гномы вовсе не желали.
«Кто ты, чтобы обладать им? —
Они гневно вопрошали. —
Этот обруч наши деды
Выковали в тьме Нарога
Для Финрода Фелагунда
В дни постройки Нарготронда.
Эльфу или человеку
Он принадлежать не может.
Это вещь народа гномов!
Ты отдать её нам должен!»
Но, от ярости дрожащий,
Побледневший вмиг от гнева,
Крикнул он: «Да как посмели
Говорить такое мне вы!
Мне, Элутинголу-Эльфу,
Королю Белерианда,
Наблюдавшему, как гномы
Рождены были из камня!
Кто вы? Низменная раса!
Я же — Эльф Перворождённый!..»
Но на плиты пола гномьим
Топором пал рассечённый.
И ушли обратно гномы,
Взяв с собою ожерелье,
Дориат спеша покинуть,
Им нанёсший оскорбленье.

Шли они без остановки

День и ночь в родные горы,
Но в дороге их настигла
Месть за короля Тингола.
И в густой траве остались,
Эльфов стрелами пробиты,
Трупы гномов; был лишь только
Наугламир взят у убитых.
Светлой эльфов Королеве —
Мелиан, вдове Тингола —
В знак своей великой скорби
Наугламир был отдан скоро.
Но она, стремясь в Заморье,
Этот мир спеша оставить,
Отдала его Маблунгу,
Берену прося доставить.
И никто о том не ведал,
Что из гномов перебитых —
Тех, Тингола зарубивших, —
Двое не были убиты.
Как до гор они добрались?
Ранены, пути не зная…
Но о всём, что было, гномам
Рассказали, умирая.
И в тоске и горе чёрном
Собирая ополченье,
Наугримы из Ногрода
Подготавливали мщенье.
Гелион глубокой ночью
Перешли секретным бродом
И, разбив отряды эльфов,
Взяли залы Менегрота.
Пал Маблунг Тяжелорукий,
Не отдав Наугламира;
Но в тяжёлой битве гномы
Ожерелье взяли силой.
И ушли из Дориата
По дороге Даерона,
Но ждала засада гномов
Там, где воды Гелиона.
Хоть напали и внезапно
Эльфы на отряд в ущелье,
Улыбалась им победа
Только в первое мгновенье.
Щит к щиту составив, гномы
Хирда поступью тяжёлой
Эльфов цепь прорвали скоро
И ушли в родные горы.
Но по Берена приказу
Онодримы их нагнали,
И стальные руки энтов
Стену хирда разметали.
Против них бессильны были
Гномьи топоры и копья.
И король Тумунзахара
Наугламир пред смертью проклял.
Берен на земле лежащим
Кровью увидал залитый
Сильмарил, в далёком прошлом
У Моргота им отбитый.
И, домой вернувшись вскоре,
Обруч подарил Диору.
Но Диор убит был в ссоре
С сыновьями Феанора.
Эльвинг Ожерелье Гномов
Поднесла Эарендилу,
Чтобы он зажёг над миром
Свет чудесный Сильмарила.
И теперь глубокой ночью,
Вечером и утром ранним
Затмевает красотою
Звёздный свет его сиянье…[2]