Чёрное копьё

— За тем же самым, — твёрдо отвечал Малыш. — Пока мы пробирались на восток, я многое понял. И как ни тяжело было мне пойти против спасшего мне жизнь, я понял, что иного выхода нет. Хотя всякие там Драконы мне по-прежнему не по нутру, — закончил он.

— Ладно, — сказал Торин. — А теперь я буду спрашивать, а ты — отвечать. Да смотри не вздумай вилять!

Малыш часто закивал.

— Как ты сносился с Вождём?

— Он назвал мне своих людей, которым нужно передать сведения. Дальше их отсылали они сами, думаю — с улагами.

— Хорошо! Где ближайший отсюда?

Малыш затряс головой.

— Откуда мне знать, Торин? Самое восточное из известных мне — в Железных Холмах. Когда мы с Олмером сговаривались, никто и помыслить не мог, что нас занесёт так далеко на восток.

— Почему же тогда Берель отпустил нас? Если Вождь не полный глупец, он должен был прислать тебе какое-то слово. Или по крайней мере велел бы как следует допросить нас в лагере Олмера. Он же прекрасно понял, что мы ему врём!

— Не знаю, — опустил глаза Малыш. — Наверное, он понял, что я окончательно перешёл на вашу сторону и теперь со мной бесполезно сговариваться за вашей спиной.

Торин молча покивал, задумчиво теребя бороду. Малыш ждал, сцепив руки.

— Что скажешь, брат хоббит? — Торин повернулся к Фолко.

— Он говорит правду, — тихо произнёс хоббит.

— Это я и сам вижу. Но что нам с ним делать? По-моему, — лицо Торина окаменело, взгляд стал жёсток, — пусть идёт на все четыре стороны. Не думаю, что нам следует терпеть его дальше. Предал один раз — пусть не до конца, — предаст и вторично. Оружие и припасы поделим по справедливости, не бойся, голым его не прогоним.

— Не спеши, Торин, — остановил разгорячившегося гнома Фолко. — Прогнать — это самое простое. Что, Малыш хуже тебя дрался в ущелье, когда мы едва не покончили с Вождём? Для Олмера он сейчас — враг ещё злее нас с тобой, потому что он когда-то был с ним заодно, а потом пошёл своим путём. Мне кажется, Малыша надо простить.

— Всё-то тебе прощать да прощать, — пробурчал Торин. — В том, что ты сказал, резон есть, и всё-таки, всё-таки…

— Подожди! Малыш, а сам-то ты теперь — куда, с кем, зачем? Сам-то ты что мыслишь?

— Что мне мыслить… — с трудом выговорил Маленький Гном. — Я шёл с вами, потому что вы — мои друзья…

— Которых ты с лёгкостью предал, — вставил Торин.

— Да не предавал я! — заорал Малыш. — Олмер тоже был моим другом! Другом, пойми ты, круглая башка! Если бы я решил встать на его сторону, я бы давно сделал это! Сперва я шёл с вами из любви к вам и приключениям… Потом уверовал, что Олмер страшный и всеобщий враг, а теперь вижу, что все мы были неправы. Я ж говорил — он не хуже и не лучше других! Все таковы! Все рвутся к власти! Чем ты слушал?!

— Чем я там слушал — это уж моё дело, — отрезал Торин. — Не в том дело. Лично я не считаю, что в этом мире все Силы одинаковы, но если ты так думаешь — твоё дело. Только тогда тебе с нами не по пути. Для меня Олмер — враг, для Фолко тоже. А если для тебя он — бывший друг и не более того, нам лучше расстаться.

Малыш закусил губу.

— Ты предал и его, и нас, — продолжал Торин. — И в моих глазах любая измена отвратительна!

— Погоди! — прервал его хоббит. — Измена Злу, возвращение к Свету — тоже отвратительны? Тогда вы с Малышом ни в чём не различаетесь.

Торин осёкся.

— Я сам вначале хорошо относился к Олмеру, — продолжал Фолко. — До тех пор, пока не узнал доподлинно, кто он такой. И сейчас… сейчас я тоже жалею его, — прибавил он тише. — Мне действительно жаль того смелого и сильного воина, каким я видел его в Арноре и на Сираноне. И мне жаль, что нам придётся запятнать себя его кровью, каким бы он ни стал теперь.

Торин, в свою очередь, закусил губу.

— Малыш! — продолжал Фолко. — Если хочешь быть с нами — будь. Только… только не обессудь, нам придётся убить тебя, если мы поймём, что ты нас обманул.

— Ну хорошо, — хрипло сказал Торин. — Ты, хоббит, умеешь видеть скрытое… поверю тебе. Только вот что… Малыш, скажи мне — только честно! Теперь, зная всё, ты убьёшь Олмера, если представится случай?

— Да, — глухо вымолвил Малыш.

Больше на эту тему они не говорили, но между гномами пролегло долгое и неприятное отчуждение.

Дорога к форпосту Чёрных Гномов прошла тягостно. И путь выдался нелёгким — перебирались через болота и заросшие овраги, одолевали вброд речки. Торин был смертельно обижен, а Малыш, чувствуя свою вину, впал в мрачную апатию. От эльфов не ускользнул разлад среди друзей, но Форве лишь с тревогой на них поглядывал, избегая вмешиваться. Если бы не спутники принца, хоббиту пришлось бы совсем туго. Он болезненно переносил случившееся, из кожи вон лез, чтобы сгладить неловкость, однако всё шло прахом из-за Торина. Тот не мог простить Малышу неискренности…

Однако время шло, оставались позади лиги диких, ненаселённых краев, вход в подземелье приближался. Друзья договорились с Форве, что тот постарается известить их, как только выступит с дружиной к Болотному Замку. Гордый принц не мог отказаться от возможности схватиться лицом к лицу с таким врагом.