Чёрное копьё

Гондорцам не удалось пробиться на север. Полки Вождя повисли на королевской армии, точно псы на медведе. Они появились со всех сторон, словно давно знали, где и в каком числе пройдёт войско Минас-Тирита. Несмотря на все старания воевод короля, Олмер искусно уклонялся от генерального сражения, нападая то в одном месте, то в другом, наносил внезапный удар — и его сотни откатывались. Пробовали преследовать — нарывались на засады. Гондорцы размахнулись широко — а выяснилось, что бить-то и некуда. Конные стрелки Вождя не жалели стрел. Хазги, что ни день, налетали, выпускали сотню-другую стрел — и отходили, неуязвимые для ответных стрел из-за дальности. Приближённые короля могли лишь теряться в догадках — откуда у Олмера всё потребное для войны в эту зимнюю пору, почему его воины всегда сыты, на добрых, незаморённых конях, у них не переводятся припасы, в достатке оружия и запасных лошадей?

И всё же, неся потери, гондорская армия упорно пробивалась на север, откуда должна была наступать рать Наместника. И лишь чудом прорвавшийся сквозь вражеские заслоны гонец принёс чёрную весть, что Наместник, не выдержав беспрестанных атак Олмера, вынужден остановиться, чтобы не допустить прорыва врагов в глубь собственно арнорских земель. После этого король отдал приказ готовиться к решительному натиску — и тут-то Вождь явил, чем на самом деле он располагает. Он со сверхъестественной быстротой собрал полки с севера и запада — и по крайней мере втрое сильнейшее войско преградило путь ратям Гондора.

Опытный и осторожный Этчелион первым понял опасность. Атаковать подготовившееся к обороне воинство Вождя, огородившееся палисадами, атаковать в конном строю занявших крепкую позицию спешенных хазгов и ангмарцев означало — даже в случае успеха — потерю половины войска. И решение осталось только одно — отступать. На голой равнине невозможно было обойти врага так, чтобы он ничего не заметил, тем более что его разведчики висели на плечах войска. Отправив две дюжины нарочных к Наместнику со строгим приказом запереться в крепостях, свезя туда весь провиант, и отбиваться, король решил отойти. Оторваться от преследователей, подтянуть подкрепления, перерезать вражий тракт, по которому идёт подмога через опустошённый Рохан… Если Олмер бросится в погоню — очень хорошо, Арнор останется неразорённым; двинется Вождь на север брать Аннуминас — приведя войско в порядок и соединясь с Эодрейдом, можно идти вслед, стараясь незаметно, вдоль гор прорваться в Арнор и там уже дать бой…

Однако кого отступление на юг не устраивало ни в коем случае, так это хоббита. Хоббитании впрямую грозила смертельная опасность — как мог он уходить в такое время?

— Если король пойдёт на юг, я буду пробиваться на север сам, — заявил он ошарашенным друзьям. — Мне на юге делать нечего. Вдобавок — уверен! — в Арноре не обойдётся без измены. Архар у меня из головы не идёт!

— А мне кажется, всё решится не здесь, а под Серой Гаванью, — заметил Беарнас. — Олмер всё равно двинется туда. Там и быть решительному бою.

— А я не покину своих! — нахмурился Атлис.

Грозил разгореться ненужный спор, и Торин мудро предложил отложить все решения на утро. Всё равно войско стоит на месте.

Однако на рассвете они поняли, что ничего решать им уже не придётся. С каким-то непостижимым умением Олмер вновь, в который уже раз, преподнёс сюрприз своим противникам. Окрестности обширного гондорского лагеря черным чернели от подошедшего ночью вражеского войска. Гондорская конница понесла большие потери на обратном пути от непрестанно наседавших хазгов, истерлингов, ангмарцев — и вот эти же самые полки теперь стояли перед ними вновь, на сей раз в твёрдой решимости покончить дело сразу.

Однако гондорцы были тоже не робкого десятка. Согласно запели рога, призывая ратников в строй, тем более что противостоящее им войско не казалось намного сильнее гондорского. На глаз бойцов в нём было в лучшем случае раза в полтора больше, чем в королевской армии.

— Ну и что теперь? — сумрачно осведомился Торин невесть у кого. — Бежать вроде некуда…

«Как всё похоже, — подумал хоббит, бегом бросаясь к своему месту в строю лучников. — Раз за разом Олмер берёт одним и тем же, одним и тем же приёмом — за ночь подтягивает разбросанные силы к означенному месту. Не иначе как улагов гоняет…»

Гондорской армии бежать было некуда, и она быстро построилась для боя. Враг явно не собирался атаковать первым. Его строй изгибался полумесяцем, крылья хищно вытянулись вперёд — там неразличимо для глаза хоббита темнели конные полки. И в любой момент могли подойти свежие силы с севера. Наместник наверняка спешит поскорее укрыться за высокими стенами крепостей, где уж ему оттянуть на себя сколько-нибудь сил вражьего воинства!

Выстроились. Впереди — конные и пешие стрелки, зачинатели боя. За ними — лес копий щитоносной пехоты, ещё дальше — вторая линия латников. По бокам и в тылу стояла гондорская конница.

Преддверие битвы молчаливо. Тишина над полем неприкосновенна до времени. Кто дерзнёт нарушить — в том слабее дух.