Чёрное место

– Звони на здоровье. Я ведь тоже могу доложить, что ты, вместо того, чтоб заниматься планомерной работой, показываешь характер. Так сказать, на почве личных неприязненных отношений. Я тебе честно скажу: в причастность местных не верю. Потому что дерзко и неосторожно до идиотизма. Наверняка, дело рук какого-то залетного. А значит, сам понимаешь – висяк. Все «Москвичи» от Удачинска до Пионерска не просветишь. Если и раскроем, так не скоро. А трясти нас начнут уже завтра, потому что дело на контроле у начальства. Ты умотаешь, а мне за все отвечать. Мне надо оперативно-поисковое дело заводить и чтоб в нем были бумаги. Когда понаедут проверки, как я им объясню, почему всех кинул отрабатывать одну версию, а остальные забыл?

– Так мы ловим убийцу или бумаги строчим для показухи?

– Не передергивай. Можешь  заниматься машинами, но мне не мешай…

7.

Через несколько дней поздним вечером Матвиенко, позевывая, сказал Степанову:

– Знаешь, Кравец, конечно, редиска. Но, похоже, он прав и  мы с тобой не в цвет рыли. Говорил же я, что местные тут ни при чем. Да и пацан в марках машин путается.

Степанов, у которого от бессонницы резало глаза, в очередной раз переворошил кипу справок и объяснительных – материалы проверки владельцев оранжевых «Москвичей». Фигурант находился там-то, занимался тем-то… 

– А насчет цвета… – Матвиенко опять широко зевнул, – Я специально загнал ночью под тот фонарь оранжевую легковушку. И знаешь что? Под фонарем оранжевый цвет почти зеленым кажется.

– Н-да… Значит, от постов ГИБДД на трассе тоже ждать нечего.

Игорь позвал к себе – ужинать и отсыпаться. Когда сели за стол, единственную бутылку «Господ офицеров» прикончить не хватило сил. Жена Игоря прикрикнула на приятелей:

– Ложитесь, я постелила. А то носами в тарелки попадаете.

С хозяйкой спорить не стали, потому что после бессонных ночей спать хотелось зверски.

8.

Серый с корешами теперь оттягивались за всю фигню. Раньше тусовались в подъезде, так этот старый козел с четвертого этажа выскочит, варежку откроет: накурили, наплевали! Ментовкой грозил. Ага, испугались, щас! Серый ему и почтовый ящик поджигал, и замочную скважину дерьмом замазывал. Но таким мозги не вправишь, их зарывать надо.

А тут Серый засек, что в школьном бассейне задняя дверь – фанерная. Прикол! Все окна и двери в решетках, а тут отодрал филенку и заходи! Серый и зашел. Сторожей теперь в школе по безденежью не держат, а бассейн все еще рабочий и вода в нем не холодная.  Серый свистнул корефанов. Те глянули и решили: «на сухую» нырять стремно. Сгоняли в круглосуточную лавку, взяли пива, чего покрепче и прорезвились до утра. Уходя, филенку поставили на место. И так теперь почти каждую ночь.

Но на этот раз покатило не в кайф. Денег было только на «дуру» крепкого «Пита». Окунулись, перекинулись в картишки. Скукота. Мося вспомнил, что матушка дома замутила бражку, можно черпануть, и начал одеваться. За ним остальные. 

После влажного тепла ночной мороз больно кусал щеки. Соседние пятиэтажки стояли темные – поздно, дрыхнет народ. Над школьным крыльцом горела одинокая лампочка, освещая пустынный двор. Компашка направилась к воротам.

– Тихо! – Серый остановился и предупреждающе поднял руку.

– Чо такое? – Колян настороженно завертел головой. – Ментура? А мы туда не лазили!

– Да заткнись ты!.. Слышишь?

Когда смолк скрип снега под ногами, в морозном ночном воздухе отчетливо разнесся звук, похожий на писк несмазанных дверных петель. Только был он слишком долгим, вдруг перешел в бульканье  и окончился хрипом. Серый, Колян и Мося замерли. Тишина спящего поселка будто сгустилась над ними. Снова пискнули невидимые петли и захлебнулись в клокочущем хрипе. Было в странном звуке что-то жуткое, не механическое, но и не живое. От него веяло бедой.

– Погнали отсюда, – пробормотал Мося.

– Обожди! – Серый дернул приятеля за рукав. – Глянь. Да не туда, левее крыльца.

– Пацаны, – прошептал Колян. – Там чо-то валяется... Ты куда? – Он попытался остановить Серого, но тот уже шагал к непонятному предмету. Приятели нерешительно поплелись следом. Когда приблизились, Мося хмыкнул:

– Ты поглянь, бухой какой-то завалился. Надо пошманать карася, может, у него бабки есть?

– Замерзнет сдуру. – Серый склонился над лежащим. – Пацаны, я ведь его знаю, это…

Скрючившееся на земле лицом вниз тело шевельнулось, и опять прозвучал пугающий хриплый стон. Приятели отшатнулись. Серый схватил лежащего за плечо, приподнял, пытаясь перевернуть на спину.

– О, блин! – Под телом на утоптанном снегу расплывалось черное парящее пятно. – Пацаны! Надо скорую!

– Сваливаем! – Мося дернулся бежать.

– Дай, я гляну! – Колек сунулся вперед.

Они бестолково топтались над раненым, не замечая ничего вокруг.

– Мосин, Савельев! – От неожиданно прозвучавшего позади них голоса, парни даже присели. – Жирный карась попался?

Участковый Грось! Черт его носит! Вот встряли! Бежать смысла нет, раз узнал. Но чего ломиться, если не при делах?