Чёрное Солнце

Я не знаю, в чём же такая притягательность подземелий для детей. Истории про клады, найденные в таких местах? Но многие прекрасно понимают, что истории историями, а тысячи любителей-кладоискателей уже облазили всё вдоль и поперёк, так что единственное, что здесь ещё можно найти - так это следы тех, кто лазил тут до тебя… Встретиться с привидениями? Но большинство готово стремглав нестись вон, лишь увидав полупрозрачную фигуру… Или всё дело в том гордом виде, с которым будешь затем рассказывать о своих приключениях друзьям, вызывая восторженные ахи и охи соседок по парте? Но ведь большинство просто не поверит тебе, если что-то действительно случилось, а если ничего не случится - так и разговаривать не о чем… Если же на самом деле случится что-то из ряда вон выходящее - то сильно подозреваю, что некому будет уже рассказывать о своих похождениях…

Я ещё понимаю - отправиться ночью на кладбище: проверишь свою храбрость, распугаешь окрестных вампирёнышей, в крайнем случае - найдёшь кота, который затем приживётся в твоём доме… Но лезть в холодные и склизкие подземелья?! Бр-р-р!!! Сейчас от одной мысли об этом мурашки по коже и ощущение слизи на руках. А ведь был малым - облазил все подземки Лысой Горы, не упустив даже дренажки! Постарел я, что ли?

К счастью (или к сожалению, тут уж никто не разберёт!), Тим не страдал подобными комплексами, и чисто детское любопытство повлекло его разведать, что там, в неизвестной дыре…

В дыре оказался проход. Земляной. Типичная такая себе земляная пещерка, намытая многолетними дождями. Взрослому только согнувшись и пройти. Тиму, впрочем, тоже: в свои двенадцать он уже почти догнал отца в росте: акселерация, видимо… Кое-где корни растущих сверху деревьев пробили грунт и свисали с потолка, словно змеи. Они цеплялись за рыжие вихры Тима, и тогда за шиворот летели комочки земли. И всё же Тим не сердился на корни: во-первых, самому надо быть осторожнее, а во-вторых - похоже, только они и не давали пещерке обрушиться, удерживая свод…

Хотя, впрочем - какая там пещера: ни одного поворота! Опс! Поворот! Шагов через сорок - ещё один! И ещё! И тут Тим остановился: далее проход раздваивался. Один шёл прямо, продолжая основную линию, второй же круто отворачивал налево. Движимый чувством противоречия, Тим свернул налево. Левый тоннель оказался рукотворным, и больше всего походил на дренажки конца девятнадцатого века. В высоту раза в два больше, чем в ширину, с закруглёнными верхом и низом, он был весь выложен кирпичом. Кирпичики были непривычно маленькие. Впрочем - непривычно именно для современного человека, жители же века девятнадцатого просто не поняли бы, чему удивляться: ну, кирпичи как кирпичи, стандартные…

Фонарик светил ярко, батарейки, купленные только вчера у лоточника на станции метро, и не собирались пока садиться, так что Тим решил пока поисследовать дальше…

Прошло минут двадцать, как Тим свернул в кирпичный тоннель, а тот всё не кончался и не кончался. И не поворачивал. Он уходил вдаль прямой стрелой, и стены его чуть светились под лучом фонаря.

Давно пора было б остановиться и возвращаться назад, а то и кинуться назад стремглав и в панике: кто из людей и когда строил такие длинные и прямые тоннели? Но ощущение необычности только разжигало интерес Тима. И тоннель не обманул ожиданий. Кирпичи становились всё светлей и светлей, а затем - Тим так и не сумел понять, когда это произошло - оказались из чистейшего белого мрамора! В стенах время от времени попадались углубления, словно там начали формироваться в мраморе двери, но затем раздумали, да так и остались… И только вперёд тоннель по-прежнему тянулся бесконечной прямой стрелой-дорогой. И - ни фонарей, ни колец для факелов по стенам. Вот только белизна мрамора - кажется, что он сам по себе сияет…

Интуитивно, не до конца понимая, что делает, Тим выключил фонарик. Запоздало сверкнула мысль, что вот сейчас-то навалится темнота, а с ней нападут и все ночные страхи, которые днём оживают только в таких вот пещерах. Но этого не произошло. Погас фонарик, и мир вокруг вдруг волшебным образом переменился. Стены словно раздвинулись в стороны, и светились теперь сами по себе небесно-голубым светом. Вмиг мрамор оказался голубым, как в одной из заставок «Окошек», и в его свечении стало вдруг понятно, что ход тянется вперёд ещё на сотни миль, нигде не поворачивая и не искривляясь. И Тим вдруг ощутил, что хочет пройти его до конца. Весь. Сейчас…

Тоннель не закончился, он просто переменился. Потолок резко взмыл вверх, стены вновь разошлись… Теперь это был мраморный зал, по стенам которого висело множество зеркал. И если бы Тиму когда-нибудь взбрело в голову пересчитать все зеркала этой залы, то он обнаружил бы, что их ровно сто. Зал Ста Зеркал. Сто зеркал - и только одно их них - настоящее, Истинное Зеркало. Неотличимое от других, пока не присмотришься к нему повнимательнее…