Чёрное солнце (ЛП)

Те зоны относились к части света Блэка, которую он считал почти личной.

Они определённо составляли ту часть, которую он не выставлял напоказ.

Вокруг этого я тоже ощущала проблески незнакомых мне вещей, которых я не осознавала.

Например, что Блэк активно скрывал эту часть себя от Чарльза.

Он даже скрывал эту часть себя от видящих-иммигрантов. Он особенно из кожи вон лез, чтобы скрыть это от видящих вроде Джема и Ярли, которые прекрасно обучены и натренированы и с большей вероятностью знали, что означают эти структуры. Блэк думал, что они как минимум будут иметь представление, что означают эти необычные структуры его света — и Блэк совсем не желал выслушивать эти представления.

Очевидно, эта его часть являлась нетипичной для видящего.

Я даже не осознавала, насколько нетипичной она была, пока не почувствовала, как сейчас Блэк думает об этом.

В прошлом видящие странно реагировали на этот его аспект, особенно когда он был молод и не знал, как это скрыть. В детстве он вообще не знал, что с ним что-то не так — пока взрослые, обученные видящие не начали присматриваться к его свету и обсуждать его между собой, часто в присутствии самого Блэка.

У Йохана была самая бурная реакция.

Однако реакция Йохана — определённо не единственная, с которой он столкнулся.

Я осознала, что сама размышляю об этом, отдельно от его хода мысли.

В некотором роде это многое объясняло в Блэке.

Он был другим.

Как и я, он не был нормальным, даже для видящего.

Это также объясняло, почему он вечно оказывался в такой необычной позиции относительно других видящих. Мой дядя видел в нем бомбу замедленного действия и чужака, которого сложно сравнять с остальными и контролировать. Новые видящие воспринимали его как лидера — по крайней мере, те, кто не воспринимал в качестве лидера Чарльза.

Я все сильнее и сильнее сомневалась, что это происходило всего лишь потому, что Блэк жил здесь дольше или владел деньгами.

Однако ничто из этого не объясняло феномен Корека.

Блэк взглянул на меня, слегка кривя губы в хмуром выражении.

«Нет, — послал он мягко. — Не объясняет».

Наклонившись, он поцеловал меня солёными губами.

«Возможно, попозже я захочу посмотреть ещё, Мири, — он снова поцеловал меня, в этот раз более долгим поцелуем, используя язык и шокируя меня жаром этой ласки. — Спасибо, что рассказала мне об этом. Ты поможешь мне потом присмотреться к этому?»

Он был таким вежливым, что я широко улыбнулась, стискивая его волосы в руке. «Конечно».

В то же время я задавалась вопросом, как долго мы здесь пробыли.

«Уже почти рассвет», — послал Блэк.

Я проследила за деликатным тычком его разума и увидела, что горизонт светлеет. Вспомнив, что впервые он вывел меня из бунгало на закате, я ощутила рябь изумления в своём свете и осознала, что мы провели здесь всю ночь.

«Хочешь направиться обратно? — послал он. — Душ звучит заманчиво. Затем я хочу полакомиться тобой. Затем потрахаться в постели. И может быть, немножко поспать».

Наклонившись, я поцеловала его в губы.

Некоторое время спустя я подняла голову. Я посмотрела в сторону светлеющего горизонта, слыша, как птицы начинают чирикать свои песни в джунглях позади нас.

— Давай сначала посмотрим на рассвет, — сказала я.

Блэк крепче обхватил меня рукой, привлекая к своей груди.

Я чувствовала его согласие через кожу.

Я ощутила волну его жара, его мысль, что моё предложение оказалось очень хорошим, может, даже лучшим, что он получал за годы. По какой-то причине эта мысль вызвала удовлетворение в нас обоих. Оно рябью прокатилось от его света к моему, тёплой волной света и жара, которая растворилась и слилась с мягким покачиванием океана.

Все ещё держа меня одной рукой, а другой рукой и ногами перебирая в воде, чтобы удержать нас на поверхности, Блэк смотрел на горизонт со мной.

Мы вместе покачивались на волнах, наблюдая, как небо становится розовым и золотым.

Это был самый красивый рассвет, что я когда-либо видела.

Глава 10 Командир

Я проснулась, а его не было.

Постель просто… пустовала.

Не стану врать. Я запаниковала.

Я откровенно запаниковала.

Мой свет испустил встревоженную арку ещё до того, как мой разум полноценно проснулся.

Эта паника мгновенно усилилась, как только я ощутила, что кто-то ещё был в нашей комнате.

Отбросив покрывала, я быстро встала — даже слишком быстро, оказывается, если судить по реакции моего тела. Приступ головокружения лишил меня равновесия.

Он оказался сильнее, чем я могла вынести даже в таком взбудораженном состоянии.