Чёрное Солнце Таши Лунпо

Вайгерт обрабатывал свой ванильный пудинг. Красный малиновый соус, растекавшийся по нему, напомнил Вайгерту об разодранном теле Пьера Мартена. С отвращением он отодвинул тарелку от себя.

- Не отращивайте пока еще седые волосы заранее, господин Вайгерт. Вы не первый, кого временно отстраняли в этой газете. Когда Бергманн успокоится, то я найду уже возможность все снова уладить.

У Хилльгрубера было даже что-то от наседки, когда нужно было взять под за-щиту «его» людей. Он никогда не говорил много об этом. Но почти каждый в его отделе уже испытал это, когда проблемы внезапно были устранены.

Однажды Хилльгрубер спросил Вайгерта, доволен ли тот своей зарплатой. Что он должен был ответить? Тогда он только начал работать в «Листке», а зарплаты для новичков всегда бывают низкими. Так что, нет. Хилльгрубер больше не возвращался к теме. Но когда Вайгерт держал в руке свою следующую ведомость по зарплате, то увидел, что шеф отдела смог убедить главного редактора, что одному из его людей платят недостаточно. Повышение оказалось действительно значительным. На Хилльгрубера можно было положиться, об этом Вайгерт знал и из многих других случаев.

И Хилльгрубер невысоко ценил Бергманна и не любил его. Он считал его просто неспособным.

- Бергманн вновь сильно ошибается в своих оценках. Но мы все это уже испытывали на себе. Фолькер и Гринспэн, и тот и другой, это выдающиеся личности международной политики. И тот и другой, это люди, которых не убивают просто так. Для этого нужна сильная и эффективная организация. Я держу пари на месячный заработок за то, что тут есть параллель.

Убийства там, параллели тут. Вайгерта отстранили от работы. Это было в данный момент основной проблемой.

- Ну и что мне теперь делать?

Вайгерт почти в поисках помощи смотрел на Хилльгрубера.

- Сначала ничего. Едьте домой и насладитесь несколькими свободными днями, пусть даже если они достались вам при несчастных обстоятельствах. Если вы захотите уехать, то обязательно оставьте мне номер, по которому я смогу пой-мать вас.

- Хорошо. Но... вы думаете, что Бергманн хочет меня совсем уволить?

- Может быть, что он попробует. Но тогда еще и другим придется принять участи в разговоре.

В уме Хилльгрубер уже сконструировал союз, который он намеревался создать. В нем были бы заместитель главного редактора, с которым Хилльгрубер прекрасно находил общий язык, еще женщина, возглавлявшая отдел культуры, и не в последнюю очередь секретарша Бергманна. Интерес к ней был, пожалуй, единственным, что связывало его и Бергманна. Следовало подготовить поражение Бергманна. Естественно, он заботился бы также о «его» редакторе, так как завоевав его лояльность, это могло бы позже ему пригодиться. Наконец, Хилльгрубер не хотел оставаться вечно шефом отдела. Кожаное кресло Бергманна нравилось ему. С другой стороны, если бы Хилльгрубер не был убежден, что Вайгерт прав, то он и не подумал бы об этом.

- Давайте подождем, не появится ли в течение следующих дней также и в деле о покушении на Гринспэна письмо от Исламского народного фронта. Если да, Бергманн должен будет согласиться, что вы взяли правильный след. А что касается убийств в Вевельсбурге, не волнуйтесь об этом. В конце концов, не вы же их убили, не так ли?

Хилльгрубер улыбнулся. Вайгерт медленно покачал головой. Его мысли бежали вдоль и поперек. Он думал об Исламском народном фронте. Не заблуждается ли на этот раз и Хилльгрубер? Все-таки, он был так любезен, что расплатился за обед за двоих.

Когда оба простились, Вайгерт пошел к своей машине. Уже издалека он увидел листок под дворником. Ко всему прочему, еще и штраф за неправильную пар-ковку. Бывают дни, когда не можешь увернуться от плохого. Дойдя до машины, он схватил листок.

Это была вовсе не квитанция на штраф. Скорее листовка. Вайгерт начал читать. Это было стихотворение, отпечатанное на компьютерной бумаге, без указания, от кого оно происходило. В то время как он пробегал по строчкам, в его мыслях возникла картина подвала в Вевельсбурге. Чувство незначительности, которое он ощущал тогда, снова воцарилось в нем. Сбитый с толку, он продолжал чи-тать.