Чёрное Солнце

– Так и есть, Андр, – шепотом ответила Кимберли, без труда прочитав мой никнейм. – Но матрица моего сознания не распалась, – добавила она, глядя в зеленоватую мглу. – Первые двадцать – особый случай. Нейрограммы каждого из нас хранились на отдельном сервере. Хочешь знать, что произошло на Земле? – она некрасиво усмехнулась, избегая смотреть мне в глаза. – Цифровой апокалипсис. Какой-то кретин из корпов вообразил себя всемогущим творцом. Наверное, он думал, что сможет разнообразить игровые миры. Или вообще ни о чем не думал…

Ким постоянно мерзнет, зябко кутается в лохмотья. Ее ответ ничего не прояснил. Об установленном обновлении, вдохнувшем "жизнь" в НПС, мы уже знаем.

Нет смысла таиться. Надеюсь, она нам не враг.

Я сделал знак, и мои спутники вышли из-за укрытий. Фогель настороже, готов к схватке. Юрген в шоке. Он явно узнал девушку. Хааш не понимает происходящего, ведет себя сдержанно, наверное, не хочет напугать странного "хомо"

– Арбидо, посмотри, нет ли у тебя в запасах подходящей одежды?

– Не нужно, – огоньки безумия в глазах Кимберли вспыхнули с новой силой. Вид моих друзей ее совершенно не испугал. – Шмот не поможет. Это не от холода, – слова едва слышно срываются с губ девушки. – Но все равно – спасибо, – она не сочла нас угрозой и тут же замкнулась в себе, погрузилась в какие-то мысли.

Не представляю, как ей удалось сохранить рассудок, собрать воедино свои нейрограммы и выжить?

Тем временем Арбидо, словно фокусник, извлек из своего инвентаря старый, местами потертый клетчатый плед, с опаской подошел, накинул его на плечи девушки.

– Ким, ты ведь хорошо знаешь эти места?

– Сначала скажи, зачем пришли и куда хотите попасть? – она закуталась в плед, но не перестала дрожать.

– Нужен выход в реальный мир. Наши инмоды перестали обслуживать.

Она небрежным жестом указала на край обрыва.

– Шагни туда. И все проблемы решаться сами собой.

– В смысле?

– Разбейся. Не цепляйся за жизнь. В реале теперь еще хуже, чем тут. Ты сильный. Главное запомни – первые несколько минут нейрограммы будут клубиться подле аватара. Не пугайся и не медли, – она говорит сухо, отрывисто, инструктирует меня так, словно я уже готов прыгнуть со скалы. – Что-то конечно потеряется, но, поверь, с десяток утраченных воспоминаний – это мелочи.

Вот значит как? Еще один способ оцифроваться? Стать частью бескрайнего искореженного киберпространства Земли? Частицей ее агонизирующей техносферы?

– Не бойся, – по-своему истолковала мое замешательство Кимберли. – Среди оборудования полигона множество нейрокомпьютеров. Я знаю, о чем говорю. Матрица твоего сознания не исчезнет. Главное – не тормози, действуй быстро. Вспомни свое имя, пока нейрограммы не растворились в окружающем…

– Спасибо, конечно, за совет, но я пока не готов. Нам обязательно нужно перезарядить свои инмоды и вернуться. Хочешь, пойдем с нами?

– Нет! – вскрикнула Кимберли. Она отчетливо понимает, о каком пространстве идет речь, – взгляд девушки остановился на артефакте Ушедших. – Я туда не вернусь! Ни за что!

– Но здесь, рано или поздно, ты станешь добычей алчущих!

Ее пальцы крепче сжали ржавый металлический прут.

– Хорошо, я помогу вам, – неожиданно согласилась она. – Но сначала ответь: почему ты хочешь вернуться? Из-за Лиори?

Неподалеку взметнулся выброс зеленоватой мглы. Протяжный стон прокатился по округе. На нескольких, вплавленных в скалы инмодах вспыхнули и погасли огоньки индикации.

– Ты ее любишь?

– Да.

Кимберли сжалась, словно ее ударили. Зябким движением плеч сбросив плед, она подошла к краю обрыва. Горячий ветер тут же принялся с новой силой трепать лохмотья ее одежды.

– Я помогу вам, – не оборачиваясь, глухо повторила она. – Нейрограмма любви – вот цена, которую ты заплатишь.

Арбидо горестно покачал головой.

– Андр, хорошо подумай, прежде чем отвечать, – тихо посоветовал он.

– Мне нужна лишь копия! – Кимберли смотрит в бездну. – Я тоже хочу быть любимой. Хотя бы так. Хотя бы так… – тихо повторила она.

Я растерялся, не зная, что ответить.

Причиной замешательства стал вопрос, заданный самому себе: а что такое любовь?

Страсть? Влечение? Секс?

Нет. К Лиори я испытываю совершенно иные чувства. Слова, приходящие на ум, почему-то кажутся блеклыми, не отражающими моего истинного отношения к ней.

Выходит, я даже приблизительно не знаю, что такое любовь? За тридцать восемь лет насыщенной событиями жизни мне не было дано ее испытать?

"Пусто и холодно без тебя…"

Точнее не скажешь. Пусто и холодно. Словно не бьется сердце.

Тревога. Надежда. Отчаянное желание увидеть Лиори, заглянуть в ее глаза, понять – мы снова вместе.

– Не существует нейрограммы любви, – тихо ответил я. – У нее нет формулы… Извини, Ким…

Девушка обернулась.

– Знаю. Просто хотела услышать твой ответ. Я помогу вам.

– И не задашь вопросов? – неожиданно спросил Арбидо. – Девочка, ты ведь понятия не имеешь, кто мы, откуда? Разве можно доверять первым встречным?!

– Арбидо, заткнись! – шикнул Фогель.