Чёрному, с любовью (ЛП)

— …Я честно не могу поверить, что ты вообще выпустил его из клетки. Особенно теперь, когда здесь присутствуют несколько тысяч женщин-видящих, которых он может похищать и насиловать.

Воцарилось натянутое молчание.

Когда мой дядя заговорил, его голос звучал значительно холоднее.

— Чтобы охотиться на животное, нужно другое животное, Мириам, — сказал он. — Ты как никто другой должна это понимать.

— Должна ли? — огрызнулась я. — И кто же другое животное в этом сценарии, дядя Чарльз? Брик? Ник? Я? Или ты говоришь о моём муже?

Очередная волна злости выплеснулась из света моего дяди.

— Ты должна признать, что мои варианты ограничены, Мириам. Ты отказалась примкнуть ко мне. Твой муж не только отказался мне помогать, но и активно работает против меня. В результате теперь мне приходится планировать сражение не только против Брика и остальных его животных… теперь мне нужно беспокоиться ещё и о том, что можешь сделать ты и твой проклятый муж. Мне нужно беспокоиться о видящих, которых он завербовал в свою команду. Это в значительной степени ограничивает мои варианты, племянница.

Помедлив на мгновение, он добавил:

— Если бы твой муж работал со мной, а не против меня, тогда тот видящий, который сейчас прикрывает тебя щитами… Даледжем, ведь так?… тоже помогал бы мне. Мне не пришлось бы прибегать к грубому инструменту вроде Солоника…

Я издала лишённый юмора смешок.

— Да ты, бл*дь, издеваешься…

— …А так, — сказал Чарльз, повышая голос. — Ты и твой муж упрямо мешаете мне на каждом повороте, заключаете сделки с вампирами, не даёте мне защитить вас от извращённых попыток Брика приобрести рычаг давления на вас. Ты оставляешь мне мало выбора, племянница. Я должен идти с огнемётом против огнемёта, хотя бы для защиты моей миссии…

Я фыркнула.

— Твоей бл*дской миссии, — презрение просочилось в мой голос. — Ты ожидаешь от меня сочувствия? Сочувствия к твоим попыткам поработить каждого человека и видящего на планете?

— Если тебе есть дело до твоей расы, то да, — рявкнул Чарльз. — Gaos, Мириам. Ты действительно не понимаешь, да? И твой муж, похоже, тоже… хотя он пережил куда более худшие вещи от рук этих созданий, чем ты. Они могут нас разрушить, Мириам. Раса вампиров может разрушить нашу расу… они разрушат нас, если мы не уничтожим их первыми. Это неизбежно. Это лишь вопрос времени.

— Дерьмо собачье… — зло начала я.

Мой дядя меня перебил.

— …Я говорю не только о наших телах. Я говорю не только об их готовности забрать нашу кровь. Я говорю даже не об их эффективности в уничтожении других живых существ. Я говорю об их яде, Мириам.

Щёлкнув языком, он понизил голос и заговорил более хрипло.

— Похоже, ты действительно не понимаешь, что значит этот яд. Похоже, ты действительно не понимаешь угрозу, которую он представляет для нашего вида. С их ядом они обладают потенциалом поработить весь наш вид. Как такая умная женщина этого не понимает? Мы не можем бороться с их ядом, Мири. Мы даже более уязвимы перед ним, чем люди. Я не знаю ни одного видящего, который был бы сильнее эффекта их яда… включая твоего мужа.

Его голос превратился в хриплое рычание.

— Наш единственный вариант — убить их. Разве ты не понимаешь? Если мы этого не сделаем, то лишь вопрос времени, когда они сделают нас всех своими рабами. Это включает тебя, Мириам. Это включает Блэка… и Даледжема… и всех видящих, которые стоят с тобой этой ночью. Я не позволю, чтобы весь мой вид вновь превратили в рабов, Мири… только в этот раз поработят и разум, и тела. Я ЭТОГО НЕ ДОПУЩУ. Ты меня слышала, племянница?

Я нахмурилась, глядя, как группа Пуристов в красных масках колотит монтировками по входной двери гастронома в европейском стиле. Один из них швырнул бутылку в проходившую мимо женщину и попал ей по голове, от чего та споткнулась и упала на одно колено.

Все они расхохотались как гиены.

Голос моего дяди зазвучал ещё громче.

— Ты не можешь усидеть на двух стульях, Мириам. Или присоединяйся к сражению, или убирайся к чёрту с моей дороги. Если не хочешь видеть Солоника в своём городе, не создавай для меня необходимости посылать его туда. Прекрати настраивать против меня своих видящих и своего мужа, и в Солонике больше не будет необходимости! Примкни к битве, которая действительно важна для наших людей, или убирайся нах*й домой!

Я заскрежетала зубами.

Несколько секунд я даже не могла подобрать слов.

Как и с Бриком ранее на встрече, создавалось такое чувство, будто мы с моим дядей говорим на совершенно разных языках.

Я понимала, что он говорил про яд.

Я понимала, почему это так сильно его пугало.

Я помнила Эфраима. Я помнила, каким становился Блэк, когда его кусали.

Я видела эту опасность, сценарий, который обрисовывал мой дядя.

Но порабощение всей человеческой расы лишь для истребления вида, который тебя так пугает — это настолько неприемлемый и непропорциональный ответ, что я даже не знала, как сократить эту пропасть непонимания. Так, чтобы не оскорбить и не биться головой о стену.