Чёрному, с любовью (ЛП)

Поднявшись по каменным ступеням к дому, мы оставили костюмы и доски в гараже, ополоснулись в наружном душе и пошли обратно к террасе. Там кто-то уже оставил нам завтрак: яйца бенедикт с лососем, миски с черникой и клубникой, френч-пресс с кофе, тосты, гречневые блинчики с маслом и настоящим кленовым сиропом — вот последнее, наверное, принесли специально для Блэка, потому что он первым делом накинулся на них.

Я даже не видела, когда он позвонил и организовал это.

Зная его, он организовал всё накануне ночью, а может, в четыре утра перед тем, как разбудил меня и потащил на сёрфинг.

В любом случае, мы лениво ели на балконе с видом на воду… затем провели ещё час или около того, ещё ленивее трахаясь в джакузи… а потом ещё раз потрахались в гигантском душе в главной спальне прежде, чем надеть нормальную одежду.

К пяти вечера, когда мы были готовы отправиться в путь, я почти искренне не хотела уезжать.

Я спросила у Блэка, можем ли мы арендовать домик ещё раз, может быть, даже на следующих выходных, чтобы устроить себе разгрузку после общения с Бриком и его приспешниками на протяжении трёх дней.

Он рассмеялся, затем протянул мне ключ. Он сообщил мне, что уже купил этот домик, и мы можем приезжать сюда, когда нам, чёрт подери, вздумается — и что я могу приезжать сюда, когда мне, чёрт подери, вздумается, как с ним, так и без него.

По дороге обратно по Первому шоссе мы говорили намного больше, чем по дороге сюда.

Теперь я едва помнила дорогу сюда. Такое чувство, будто я всё то время находилась под водой, может, даже в шоке… то есть, в настоящем шоке, словно какая-то часть меня просто отключилась.

Но всю дорогу обратно мы разговаривали.

Однако мы не говорили о Нике, или Чарльзе, или бунтах.

Мы не говорили о бл*дских вампирах.

Я прижалась к Блэку в МакЛарене с откидным верхом, и мы обсуждали возможные места для проведения свадьбы… и еду… и какой большой и сумасшедший праздник мы хотели закатить… и хотели ли мы пригласить некоторых представителей прессы или просто позволить им явиться… и сколько друзей мы позовём… и будем ли мы включать какие-то традиции видящих.

Блэк развлекал меня, рассказывая о некоторых традициях, включая ту, по которой все гости нашей свадьбы фактически должны были употребить ЛСД.

Единственный раз, когда всплыли Чарльз или Ник — это когда я размышляла, стоит ли мне приглашать семью Ника… и когда Блэк спросил, насколько вероятно, что дядя Чарльз испортит нам свадьбу и/или приём.

Солнце садилось слева от нас, пока мы петляли по побережью.

Когда мы наконец добрались обратно на Калифорния-стрит, было уже темно.

Я выбралась из МакЛарена и обхватила руками своё туловище, задрожав. Блэк заметил это и полез в багажник, доставая моё пальто. Он поднял его так, чтобы я смогла одну за другой просунуть руки в рукава. Он всё ещё говорил, рассказывал мне о мелочах, которые он добавил к нашей системе безопасности и организации команды.

Я слушала, с некоторым облегчением заметив, что в этот раз, когда мы вышли из машины, нас не ждали никакие люди и пресса.

Мы уже собирались войти в здание, когда Блэк подтолкнул меня.

— Эй, как насчёт прогуляться в Норд Бич сегодня? На ужин? — он игриво пихнул меня, окутав своим светом и притянув к себе. — Мы могли бы поймать Кэла на слове, он ведь обещал нам обалденный ужин. Обожрёмся до тошноты, закажем какую-нибудь возмутительно изумительную тарелку итальянских десертов и съедим их все до единого, а потом вернёмся домой и потрахаемся как кролики, чтобы сжечь калории.

Когда я рассмеялась и закатила глаза, он снова поддел меня, обняв рукой за талию и крепко прижав к себе.

— Не волнуйся, — он усмехнулся. — Завтра утром я разбужу тебя рано-рано, чтобы мы смогли отправиться на пробежку.

Весело фыркнув, я повернулась к нему и улыбнулась сжатыми губами.

— Только через мой труп.

— Не пойдём к Кэлу, значит? — он источал разочарование. — Тогда что насчёт пристани? Мне не хочется сегодня ужинать здесь. А я умираю с голода.

— Я пойду к Кэлу, — весело сказала я, но в моём голосе звучало лёгкое предостережение. — Но только если ты пообещаешь в этот раз не угрожать убить его. И не вести себя как ненормальный, если я обниму его. И не начинать распинаться о том, что мы женаты, если я просто буду с ним вежлива…

Блэк фыркнул, когда я умолкла на полуслове.

Я не слышала, что он сказал в ответ.

Несколько секунд я вообще ничего не слышала.

Я уставилась на фигуру, стоявшую на тротуаре с противоположной стороны улицы.

Он, кем бы он ни был, стоял примерно в тридцати ярдах от нас. Достаточно далеко от машины, поэтому не знаю, как я вообще его заметила. Он стоял под разбитым фонарём, перед витриной, которая уже потухла на ночь.

Он наблюдал за нами.

Я уставилась на него в ответ.

При этом я ощутила, как у меня перехватило дыхание. В моём мозгу не было ни единой связной мысли, ни одного линейного заключения. Вместо этого моя реакция оказалась животной, первобытной. Боль расцвела в моём солнечном сплетении, и я застыла, замечая его фигуру, пытаясь различить его лицо в темноте.