Чёрному, с любовью

Слова короля вампиров раздались в тишине, пока я смотрела на своего мужа.

— …Сейчас он зайдёт, — говорил Брик. — Он не вооружён. Его уже отчитали за его прегрешения. Неоднократно. Более того, — добавил Брик с чуть более явным предостережением. — Если вы попытаетесь отыграться за его поступки на мне, исход будет трагичным для всех вас. Я говорю это совершенно искренне, друг. Безо всякого лукавства.

Я повернулась, уставившись на Брика.

По правде говоря, я не могла осмыслить ни черта из того, что он говорил.

Голос вампира сделался смертельно серьёзным. Пожалуй, я никогда не слышала его настолько лишённым юмора.

— Пожалуйста, — сказал он. — Я молю тебя, друг. Сохраняй терпение, пока мы не сумеем обсудить это как взрослые люди. Подожди объяснения и не делай ничего сгоряча.

Я нахмурилась, всё ещё стараясь осознать его слова. Однако прежде чем мне удалось это сделать, и прежде чем я успела что-то сказать, мой взгляд привлекло движение в конце коридора, выкрашенного чёрной краской.

Там появилась фигура, материализовавшаяся из темноты.

Она двигалась так бесшумно и грациозно, что я могла лишь смотреть на неё, пока эта фигура зеркально вторила движениям других вампиров, а взгляд хрустальных глаз метался туда-сюда, осматривая остальное помещение.

Затем, в какой-то момент я резко втянула воздух.

Но не выдохнула обратно.

Я просто смотрела на это существо, пока оно оценивало расположение в комнате. Мое сердце гулко колотилось, пока черноволосый вампир подходил к Дориану с другой стороны, скользил как змея, двигаясь в такой размеренной хищной манере, что я могла лишь смотреть, не мигая и отвесив челюсть.

Это не могло быть реальным. Это не могло быть реальным.

Блядь, это вообще никак не могло быть реальным.

Рядом со мной я услышала сдавленный звук, вырвавшийся из горла Энджел.

Я не посмотрела на неё, но вампир напрягся и повернулся, посмотрев на неё.

Затем он увидел меня и застыл.

Эти прозрачные хрустальные глаза посмотрели в мои глаза.

Это была единственная часть его лица, которая полностью и необратимо изменилась по сравнению с тем, каким он был раньше. Но даже в этих радужках потрескавшегося стекла я каким-то образом видела моего друга. Я смотрела, как вокруг чёрного зрачка расцветает кровавый цветок, пока он смотрел на меня.

Я видела, как его полные губы изогнулись в лёгкой улыбке, и ощутила тошноту.

Затем позади меня раздался другой голос, такой злой и громкий в этом молчании, что я подпрыгнула.

Это был Джем. Он не обращался ни к кому из вампиров.

Он обращался к Блэку.

— Ты сказал, что это невозможно, блядь! — прорычал он так громко, что я содрогнулась. — Ты сказал, что они не могут, блядь, передать это ему… что он, блядь, не совместим с их ДНК. Ты сказал, что это невозможно, блядь. Ты так сказал, мать твою!

Блэк не обернулся к Джему.

До тех пор я этого не замечала, но он не отрывал взгляда от Ника. Даже теперь я не поворачивалась, чтобы посмотреть на Блэка, но я чувствовала, что он смотрит на Ника совсем как я, как Энджел, и, наверное, как каждый видящий и человек на нашей половине комнаты.

Я также ощущала, как Блэк осознает меня и то, что я могу сделать.

На протяжении нескольких долгих секунд никто из нас не говорил ни слова.

Ник продолжал пристально смотреть на меня.

Его взгляд ненадолго метнулся к Джему, когда тот закричал, затем вернулся к Блэку, затем обратно ко мне. Я смотрела, как он всматривается в моё лицо, изучая каждую деталь его выражения.

Теперь, глядя на него в ответ, я не видела ничего знакомого в его глазах или чертах лица.

Он выглядел настолько иным. Он выглядел совершенно другим, чёрт подери.

Поначалу я не могла справиться с тем, насколько иначе он выглядел.

Я не могла справиться с тем, насколько он выглядел по-прежнему.

Это напоминало странный эффект «зловещей долины»[13], потому что он выглядел одновременно слишком и недостаточно похоже на моего друга, мужчину, которого я знала и любила больше десяти лет.

Как и тень, которую я видела на противоположной стороне улицы прошлой ночью, он выглядел лет на двадцать моложе Ника, которого я в последний раз видела на острове Мангаан. Эта явная разница в возрасте сделалась ещё заметнее теперь, когда я могла отчётливо его рассмотреть. Всё в его теле и чертах лица казалось слегка изменившимся или странно приумноженным. Его скулы казались более высокими, глаза — крупнее, губы — полнее, волосы — чернее, плечи и грудь — мускулистее и шире, ладони, пальцы и ноги — длиннее.

Шрам на шее от шрапнели, который я помнила, исчез.

Видимые части его обнажённой кожи, включая лицо, были такими бледными и безупречными, что казались фарфоровыми. Он выглядел как творение какого-то художника, который лишь примерно соблюдал сходство с фотографией настоящего Ника.

Всеобщий транс не нарушался, пока Дориан не протянул руку и не схватил Ника за запястье.