Чёрные Гавайи (ЛП)

В то же время её слова причиняли боль.

Он до сих пор не привык к тому, какие интенсивные эмоции временами

накатывали на него как на вампира. Это до сих пор ощущалось как тычок в открытую рану, на которой нет защиты, нет покрова или каких-то повязок.

— Он всё ещё любит их, — сказал Ник, и та боль сильнее кольнула в груди. — Кого-то одного из них… а может, обоих. Думаю, сначала он влюбился в мужчину. Потом он влюбился в них обоих. А теперь я думаю, может, он просто в смятении. Они оба бросили его. Они совершенно отгородились от него… покинули его. Он действительно чувствовал себя использованным.

Осознав, что по его лицу катятся слёзы, Ник вытер их боковой стороной ладони, смутившись.

Поначалу он избегал взгляда Энджел, но потом, почувствовав, что она смотрит на него, тоже взглянул на неё в ответ.

Она уставилась на него с совершенно ошеломлённым выражением.

— Прости, — ворчливо буркнул он.

— Не извиняйся, Ник, — сказала она, как будто выдернув себя из шока. — Иисусе. Ты любишь его. Ты правда любишь его. Думаешь, он тебя не любит?

Ник покачал головой, нахмурившись.

И всё же он постарался сказать ей правду.

— Я честно не знаю, — ощутив проблеск паранойи, он обернулся через плечо в сторону спальни.

Не услышав и не увидев ничего, он посмотрел обратно на Энджел.

— Он говорит, что хочет быть со мной. Я ему верю. Я не думаю, что он намеренно мне врёт. Я просто думаю, что он… ну, ты понимаешь, — он показал у виска жест сумасшествия. — Не в порядке. У него в голове не всё в порядке… а может, и в сердце. Думаю, я ему небезразличен, правда. Настолько небезразличен, что данные чувства пробуждают в нём всё это дерьмо. Кем бы ни были те мудаки, они действительно заставили его почувствовать себя использованным… и преданным.

Энджел кивнула, глотнув ещё пива.

— То есть, он ждёт, когда ваши с ним отношения покатятся под откос, — сказала она будничным тоном.

Ник посмотрел ей в глаза, кивнув.

— Да.

Он выдохнул в человеческой манере и неопределённым жестом показал за своё плечо.

— Он думает, что я влюблён в Мири. Он убеждён, что я брошу его ради женщины… вообще ради любой женщины. Он всё время обвиняет меня в том, что я пребываю в смятении относительно его. Говорит, что у меня стокгольмский синдром, или типа того. Он не использовал именно такие слова, но, похоже, считает, что мои чувства к нему временны. Какой-то психологический перенос, потому что он заботился обо мне, пока я переживал ту фазу. С переходом и всё такое…

Он умолк, увидев, что Энджел опять уставилась на него.

У неё в глазах снова появилось то странное выражение, которое он не мог прочесть.

Это было не совсем смятение.

Скорее неверие вкупе с каким-то шоком.

Он также видел там понимание, какое-то узнавание, которое выбивало его из колеи.

— Что? — повторил он. — Ты опять это делаешь.

Энджел помедлила, как будто сомневаясь, что ей стоит отвечать.

Затем она покачала головой, подавшись к нему. Её глаза смотрели серьёзно.

— Беру свои слова назад, — сказала Энджел. — Ты теперь другой, Ник. А может, ты теперь больше стал самим собой, и поэтому это кажется другим, — помедлив, когда он закатил глаза, она добавила, не дав ему отпустить шуточку. — Ладно. Как минимум, в этом отношении ты другой. Взять хотя бы то, как ты говоришь обо всей ситуации. Ситуации с Джемом. Не думаю, что когда-либо видела тебя таким открытым, Ник. Это я тебе сейчас говорю абсолютно серьёзно.

Помедлив и всматриваясь в его лицо, она вскинула бровь, сделав несколько глотков пива и прислонившись к спинке дивана.

Она собиралась сказать больше, но тут зазвонил её телефон, сообщая, что доставщик пиццы уже пришёл. Покосившись на экран, она снова наклонилась вперёд, со стуком поставила пиво на столик и подхватила телефон.

— …И ты перестал прикидываться дурачком, — сказала Энджел перед тем, как приложить телефон к уху. — Ты склонен принижать и упрощать свою речь, Ник. Ты делал это ещё со школы, чтобы скрыть тот факт, что у тебя были одни пятёрки. И как коп ты тоже это делал. Я всегда считала, что так ты заставляешь людей недооценивать тебя… но ты делал это даже со мной и Мири.

Телефон всё ещё звонил в её руке, когда она добавила:

— Я привыкла к этому. Но странно слышать, как ты просто говоришь, безо всякого прикрытия.

Прежде чем Ник успел ответить, она провела пальцем по экрану телефона и поднесла его к уху.

— Привет! — сказала она. — Да, я здесь… Сейчас открою дверь.

Ник наблюдал, как она встаёт с дивана, всё ещё разговаривая с доставщиком пиццы, пока поднималась с мягких подушек и направлялась к входной двери.

Ник задумался над её словами.

Он слышал, как она открывает дверь и говорит с тем, кто там стоял.

До него дошло, что доставщик добрался сюда ужасно быстро.

Даже для доставки пиццы… это очень быстро.

Слишком быстро.

Прежде чем мысль успела полностью отложиться в его сознании, и уж тем более превратиться в полноценную логическую цепочку фактов…

Ник уже вскочил на ноги и метнулся к двери.

Он двигался быстро.