Чёрные глаза

Сделав вид, что не сразу обратила внимание на призывы Блейна, Ханна все же подошла к молодым людям. Стоящий в полутемном углу и одетый во все черное, Мэтью походил на пришельца из других миров или, напротив, на вполне земного проходимца, насмотревшегося сериалов о бандитах и убийцах.

- У меня есть предложение! - воскликнул Блейн, разыгрывая роль радушного хозяина. - Давай, Ханна, потанцуй с Мэтью в знак гостеприимства и в надежде на то, что он подольше поживет в нашем городе. Мэтью и Ханна стояли лицом к лицу.

- Танцуйте же, танцуйте! Не стесняйтесь! - продолжал настаивать Блейн.

Взяв Ханну за руку и притянув к себе, Мэтью изрек:

- Что ж, придется пройти и через это. Ей ничего другого не оставалось, как положить руки ему на плечи.

- Вы уж слишком меня прижали, - пожаловалась она.

- Успокойтесь, - прорычал он ей в ухо. - Не надо так напрягаться: вы словно натянутая струна.

- Вы так меня стиснули, что я еле дышу. - Ханна раскраснелась, и ей в самом деле казалось, что не хватает воздуха.

Близость Мэтью так волновала ее, потому что она слышала удары его сердца. Ее волосы трепетали под это дыханием, а его крупные руки поглаживали ее спину. И хотя на словах она протестовала, на самом деле ей хотелось быть еще ближе к нему, и от этого ей становилось страшно.

- Я не хочу больше танцевать, - сказала Ханна низким срывающимся голосом, глядя ему в глаза.

- Но если мы не будем танцевать, то Доктор Улыбка опять начнет проявлять свое гостеприимство. А я предпочитаю вашу невоспитанность его радушию.

Они стояли в полутемном углу гостиной, и Ханна была обескуражена его шутливым замечанием. Она испытывала, незнакомое ей до тех пор волнение и влечение к этому странному человеку.

- Я и сама удивилась, что вы так быстро нашли общий язык с Блейном, заметила Ханна, поглядывая на Мэтью из-под полуопущенных ресниц, точно "женщина-вамп". - Динозавр не может подружиться с птичкой.

- Это я, по-вашему, динозавр? - Мэтью засмеялся, сверкая белоснежными зубами. - Вы меня боитесь, крошка? - Наклонившись, он нежно захватил ртом мочку ее уха.

Ханна вздрогнула, но не от страха.

- Перестаньте называть меня крошкой, - строго сказала она. - Меня зовут Ханна, хотя у вас, видимо, проблема с памятью. С тех пор как мы с вами встретились, вы ни разу не назвали меня по имени.

- Ваш образ не соответствует моему представлению о женщине с таким библейским именем, - заметил Мэтью, прижимая ее к себе.

- А мои родители считают, что детей следует именно так называть, пробормотала Ханна. - Старших сестер зовут Сара и Дебора, а моего брата...

- Должно быть, Ной?

- спросил Мэтью, прикасаясь губами к ее шее. Отодвигаясь от него, Ханна ответила:

- Нет, его зовут Бэйлор Карлтон Фарли Четвертый.

Голова закружилась от прикосновения его прохладных влажных губ, и она вздохнула при мысли, что эти губы могут коснуться ее рта.

- Ваше имя необычно и прекрасно, - сказал он срывающимся голосом. - Оно так же прекрасно, как и вы сами.

- А вам нравится имя Александра? - неожиданно спросила Ханна.

Мэтью замер, потом его сильные пальцы сжали прядь ее волос на затылке и оттянули голову назад - так, что она была вынуждена посмотреть в его блестящие черные глаза.

- Что за игру вы затеяли, милая крошка?

Неужели он догадался о ее проделках? Догадался о том, что она рылась в его сумке и нашла доказательства его интереса к поместью Уиндэмов?

- Я жду ответа, - требовательно заявил Мэтью, не отпуская ее.

- Это вы затеяли игру, а не я, - ответила она, с трудом сохраняя самоуверенный тон. - Мне лично нравится имя Александра. Будь моя воля, я бы хотела носить такое имя. К тому же так зовут одну очень элегантную даму в нашем городе. - Интересно, как он прореагирует на это, подумала Ханна, продолжая, как бы невзначай, рассказывать о том, что, по-видимому, было для него крайне важно. - Хотя этой даме, вероятно, около пятидесяти лет, выглядит она значительно моложе. У нее темные волосы - возможно, она их красит - и, как у всех Уиндэмов, синие глаза.

Боже! Она говорит о его матери! И хотя близость молодой красивой женщины волновала его, но неожиданная информация смешала все карты.

- Вопрос с именами, кажется, прояснился, - сказала Ханна, выдавив улыбку.

Лицо ее пылало под его внимательным взглядом, который выражал не только страсть, но и что-то другое, непонятное ей.

Продолжая одной рукой держать ее за волосы, он вдруг взял другой рукой ее за подбородок и, наклонившись, поцеловал в губы.

Не сознавая, что делает, Ханна обвила руками его шею. Продолжая обнимать ее и гладить по спине, Мэтью вдруг коснулся ее груди.

Словно в тумане, издалека слышала Ханна музыку и голоса собравшихся гостей. Мэтью, его руки и губы оттеснили все прочее, распахнули ворота неутоленной страсти, охватившей все ее существо.

- Ханна! - прошептал он, припадая к ней, и ему показалось, что никогда прежде не испытывал он такого желания обладать женщиной, как теперь.