Чёрные паруса

с широким разворотом плеч, бронзовой от загара кожей и щемящим сердце изумительным сиянием зелёных глаз, принадлежал к знати. В этом случае она не видела проблем. Представители всех значительных семей регулярно бывали во дворце. И попасться на глаза молодому человеку не составит труда. Иное дело - простолюдин. Или, даже, раб! Дочери правителя не пристало выказывать интерес к людям низшего сословия. Вообще-то, считалось неприличным вообще заглядываться на мальчиков. Но, кто мог полностью проконтролировать выросших под горячим южным солнцем юных проказниц? И, частенько, то одна, то другая из многочисленных родственниц оказывалась в интересном положении. Виновником которого, как правило, был кто-то, с кем не стыдно породниться царской семье.

Придя к неутешительному выводу, юная Эфра, проплакала всю ночь. Но, поскольку нравом пошла в отца, и отступать - не в её правилах, начала претворять в жизнь нехитрый план. Осторожно расспрашивая служанок, ходивших на рынок и бывших главными переносчицами новостей, выяснила, что таинственного юношу порой встречали на улицах Троисены. Он ничего не продавал, редко вступал в разговоры, однако, благодаря внешности, заставлявшей трепетать женские сердца, вызвал немало кривотолков. И, поскольку ничего предосудительного не совершал, свободно передвигался, появляясь неизвестно откуда и исчезая так же внезапно.

"Наверное, сын рыбака. Или, сам живёт морским промыслом. А, может, он пират"? - Догадки, одна невероятнее другой теснились в сумбурной девичьей головке.

Но нет... Благодаря флоту её отца, у берегов Арголиды, занимающей восточную

окраину Пелопонеса, добрый десяток лет не видели ни одного морского разбойника. Жаль... Это было бы так захватывающе и необычно. Если бы юноша оказался преступником, он бы, несомненно, похитил её. И унёс на корабль. Они бы плыли под белоснежными парусами, удаляясь от изрядно надоевшего дворца. Она - внешне окатив наглеца ледяным презрением, с замиранием сердца ловила бы каждый взгляд изумрудных глаз. И, наконец, пристав к крепости, расположенной на вершине

мрачной скалы одного из многочисленных островов, он...

Дальше фантазии раздваивались. Хорошо бы, конечно, стать женой наглеца. Но, поскольку все пираты лишены чести, то, скорее всего, он сделает её наложницей. Да, она бы предпочла быть любовницей. А, ещё лучше, гетерой. Прекрасной, образованной женщиной, ведущий свободный образ жизни, а не прозябающей в унылом гинекее. Или, даже стала бы его соратницей. Они бы вместе совершали дерзкие набеги, захватывая Критские корабли, грабя золото и продавая ненавистных и надменных критян в рабство!

Увы... Суровая действительность значительно отличалась от радужных мечтаний. Приходилось, как и прежде, выслушивать нравоучения, вытирать носы многочисленным младшим сёстрам и племянницам. И... надеяться. Надо ли говорить, что каждую свободную минуту она проводила в заветной бухте. Сидя на берегу, с замиранием сердца ждала, не раздадутся ли лёгкие шаги. И, повернув голову с гордым профилем и божественными золотыми кудрями, юноша улыбнётся самой прекрасной из улыбок. Предназначенной ей одной.

Привыкшая коротать жаркие часы в прохладных каменных покоях, Эфра мучительно

переживала зной. И, скинув платье, нагишом вошла в море. Прохладные волны нежными объятиями охватили тело, смывая налипший к стройным ногам песок и струящийся по спине пот. Несколько раз нырнув, девушка встала и, сквозь воду, доходившую до высокой груди, критически осмотрела себя. Нет, ей нечего стыдится. Она не похожа на тощую пигалицу, с выпирающими рёбрами. Кожа - гладкая и упругая. Розовые соски способны соблазнить любого. А манящий тёмный треугольник, до которого иной раз так приятно дотронуться...

- Кх-кх! - Раздалось над самым ухом.

- Ой. - Эфра, извечным жестом застигнутой врасплох женщины прикрылась руками.

- Прошу прощения. - Юноша с интересом разглядывал купальщицу. - Обычно, здесь безлюдно.

- Теперь нет. - Вызывающе выпятив подбородок, ответила Эфра. - И вообще, кто

сказал, что в этой бухте нельзя находится никому, кроме вас?

Молодой человек пожал плечами и, направился к камням. Русалка, которая,

каждый раз, приходя на заветное место, первым делом проверяла наличие лодки, с интересом уставилась на него. Что он хочет найти, если каких-то два часа назад она видела лишь омытые морем обломки гранита? Любопытство оказалось так велико, что она даже забыла оскорбиться. Правда, ещё не знала, чему. То ли нахальству парня, посмевшего нарушить уединение царской дочери и любоваться её наготой. А, может, индифферентности, с которой тот воспринял зрелище обнажённого тела.

К немалому изумлению, предполагаемый соблазнитель, вскоре выплыл из-за

валунов на невесть откуда появившейся лодке, и Эфра с замиранием сердца поняла, что всё пропало. Она ему безразлична. Редкий мужчина, при виде нежащейся в морских волнах нагой женщины останется равнодушным. И, хотя, "ничего такого" позволять не собиралась, испытывала разочарование. Мог бы сказать хоть один - лучше двусмысленный! - комплимент!

- Идиот!