Чёрные руины

Лихорадочно перебирая варианты, как отрешиться от страха и сосредоточить всё внимание только на дороге, Марина решила: «Может, я зря мечтала стать солидным корреспондентом, собирающим материал для большой статьи? Или тем, кто проводит интервью? Может, стоит попробовать себя в шкуре репортёра, дающего эксклюзивный материл прямо с места события?»

Ещё десять торопливых, спотыкающихся шагов.

«Мы начинаем наш репортаж с места действия — действия непонятного, не поддающегося объяснениям даже самых опытных магов академгородка! Что же происходит? Там, где начинаются пустоши, между мирным, ни о чём не подозревающим академгородком и зловещим коллектором, полным мрачной магической грязи, прямо из ничего появляется невообразимое здание — по уверениям видавших виды магов, абсолютно точно материальное! Что за событие происходит? Кто или что строит на данном месте это величественное сооружение, очертаниями похожее на угрюмый замок опального, покинутого всеми отшельника, вассала некоего князька? Какой ужас таится за стенами этой колдовской постройки? Кто мерит неспешными шагами таинственные залы и тёмные коридоры, крутые лестницы и загадочные переходы? Кто или что прячется в замковых сырых подземельях? Чей плач и горестные стенания, чьи мольбы о помощи доносятся до нас с места происшествия, куда идут благородные и неустрашимые, несгибаемые в своей решимости „воины пустошей“?»

«Мда-а… Репортёра из меня точно не получится! — задыхаясь от бега, резюмировала Марина, когда они приблизились к месту, откуда надо будет обегать растущее на глазах здание. — У меня нет ни фактов, хотя бы дающих предположение, что происходит в этом замке. Здесь нет официальных лиц, которых я могла бы опросить по поводу события. Сплошные вопросы!.. А строить догадки на пустом месте, да ещё… Нет, Шторм опять-таки прав: мне и впрямь пора подумать о готике!.. Как больно… Почему никто из наших не жалуется на этот пронзительный звук? Он похож на записанный плач или на крик о помощи. Только запись включили слишком громко… Больно как… Они-то терпят. Наверное, это что-то магическое…»

Внезапно остановился Хальдор.

Мимо него сначала все пробежали по инерции, в темноте не сразу разглядев, что он остановился не только для того, чтобы продышаться. Мелинда, которая следила за общей защитой, первой вскрикнула:

— Хальдор!

Марина про себя даже поблагодарила ректора за его остановку. В горле першило, а сглатывание не помогало избавиться от сухости, и девушка надеялась, что даже краткая пауза в беге поможет справиться с подступающим надрывным кашлем.

«Воины пустошей» окружили Хальдора, который всматривался в медленно двигающийся к ним торец замкового крыла.

— Профессор, что случилось? — тихо спросил Киприан.

Марина даже сразу не поняла, почему светлый драко так обратился к Хальдору. Потом обратила внимание на лицо ректора. Сощуренные глаза, въедливо изучающие предмет любопытства; обострённые черты лица исследователя-фанатика — да, всё правильно: сейчас среди них стоял именно профессор. Ректором Хальдора в этот миг трудно называть.

— Киприан, Захария, — позвал Хальдор, не оборачиваясь. — Вы, как и все преподаватели академии, изучали историю этой местности. Мы обходим левое крыло. Видите эту залу, пока ещё не поднялась стена, которая скоро всё закроет? Она вам ничего не напоминает?

Оба запыхавшихся преподавателя встали рядом с Хальдором, тревожно всматриваясь в указанном направлении. Позади них тут же встал Шемар, тревожно оглядываясь и с вынутым мечом в руках.

— Боги… — осевшим голосом проговорил всегда невозмутимый светлый драко. — Это Гранитная зала замка Пещерных птиц!

— Ой… — пискнул за его спиной Буклих.

«Что это ещё за замок Пещерных птиц?» — поразилась Марина.

— Но замок давно снесён, — недоверчиво возразила Захария, хотя по её голосу стало ясно: недоверчивость её относится не к словам Киприана, а к видимому собственными глазами. Она даже не смотрела на собеседников, пытаясь определиться с личным мнением. — От него оставались лишь скальные подземелья, на которых он зиждился. Неужели кто-то поднимает этот замок из небытия?

А дальше они, все трое, заговорили, перебивая друг друга и указывая на те детали, которые и в самом деле позволяли узнавать Гранитную залу, известную лишь по музейным макетам бывшего замка.

Спор явно затянулся бы, несмотря на недовольное ворчание Рассветного Шторма и нетерпеливое нытьё Буклиха. Мелинда, за которой тенью настороже стоял Шемар, помалкивала, хотя время от времени насторожённо вертела головой в поисках опасности. Кажется, её раздражало лишь одно: преподаватели, забыв о той самой опасности, говорили в полный голос.

Не выдержала Марина. Она уже не могла смотреть на замок — не то, чтобы разглядывать какую-то Гранитную залу. Она смотрела на спутников и понимала, что гула, доводящего её до слёз, они напрочь не замечали. А тот безнаказанно вгрызался в голову и бил странным, болезненно скачущим пульсом по вискам. Наконец, пользуясь моментом, когда на неё никто не смотрел, она осторожно подняла свободную руку — вытереть слёзы.