Чёрные руины

Пригнувшись, к нему подскочил Шторм и подобрал его рубаху, тут же передав её Марине. Судя по всему, ведун не только позаботился о своём друге, но использовал заботу и в эгоистических целях, успев поцеловать «свою женщину».

— На счастье, — быстро сказал он и, сунув ей в руки рубаху, отошёл. Видимо, от искушения опять что-нибудь сказать — на прощанье.

Мелинда не только открыла сферу, но и раскрыла её по бокам. Так что Буклих сумел и расправить крылья, и вылететь. А Марина подскочила к середине открытой сферы и вытянула руки кверху. Сделав круг над защитой, крылан ринулся к ней и на лету схватился за кисти девушки. Марина почувствовала, как упруго ударились о края сферы её ноги. Не очень больно — как будто о кожаную подушку сиденья.

В следующую секунду она чуть не закричала Буклиху, чтобы тот немедленно драпал куда подальше: истуканы гулко топали назад! И звериной рекой мчались назад же, к защитной сфере, все монстры, сотворённые магической грязью.

С трудом нагнула голову, чтобы посмотреть на сферу — и не увидела. Буклих уже тащил её в центр города, набрав порядочную высоту. Дух захватывало от панорамы внизу, где сквозь тёмные волны магической грязи время от времени кое-где выступали руины домов, руины громадного когда-то города. Ветер свистел в ушах, становилось всё холодней, а крылан всё поднимался и поднимался.

— Букли-их! — позвала Марина. — Зачем ты так высоко?!

— Если эта пакость нас заметит, она попытается вбросить вверх свои волны! — пропищал крылан. — Мы со Штормом такое уже видели!

— Тебе трудно говорить?

— Пока нет! По сравнению с Штормом, ты лёгонькая!

— Тогда… Ты правда не слишком высоко забрался?

— Нет. Не забывай, что, когда я устану, отсюда, с высоты, мне легче будет планировать вниз.

Марина представила себе, о чём он говорит, и согласилась с ним. Сейчас он взмахивает крыльями, а когда устанет, надо будет всего лишь реять на них.

И всё же… Может, зря её послали неизвестно куда, да ещё с неизвестно какой миссией? Хальдор, кажется, надеется, что на месте она сообразит, как действовать, но ведь она даже не начинающий маг! Так, понабралась от Мелинды, от Шемара, от Шторма приёмчиков. Но ведь нужно знать принципы работы этой самой магии! А где уж ей об этом знать? А вдруг у неё не получится?

— Марина! — сверху позвал Буклих.

— Что-о?

— Не думай плохо!

— Что?!

— Не думай плохо! Мне тебя из-за этого нести трудно! Негативные мысли очень тяжёлые. Ментально! Близко к физическому! Думай о хорошем!

— Ладно, попробую!

— Никаких «попробую»! Думай о прекрасном — о полёте! Так ты мне облегчишь свой собственный вес!

— Такое бывает? — изумилась девушка.

— Ещё как бывает! — уже рявкнул крылан. — Ты что же — мне не поверишь? Думай!

И Марина лихорадочно принялась вспоминать сё самое лучшее, что было в её жизни. А что было лучшим? Рассветный Шторм!

Зажмурившись, чтобы не видеть зловещих чёрных руин, Марина вздохнула и начала вспоминать. Шторм, следящий за нею, потому что не понимает, почему он не может пробиться через её информационную оболочку. Шторм, прячущийся в её апартаментах от Риналии и внезапно попадающий в ловушку, нечаянно подстроенную его собственной невестой, — в ловушку поцелуя! Шторм, страшно изуродованный порождениями магической грязи в первое её нападение, лежащий на больничной кушетке, не зная, что его невеста помогает ему выздороветь…

— О-о… — раздалось сверху. — Теперь я понимаю Мелинду!

— С чего бы это? — поразилась девушка.

— Ты гонишь в меня через мои лапы столько силы! И какой свежей!

— Тебе это помогает?

— Марина, я несу тебя уже несколько минут, а впечатление, что я только что сорвался с места! Спасибо!

— На здоровье, — пробормотала девушка, которая, вынужденно неподвижная, да ещё обмахиваемая его крыльями, начинала замерзать. — Буклих, а нам ещё долго?

— Нет, я думаю, скоро начнём спуск! Я вижу серое пятно мёртвой земли. Хальдор сказал, что мы должны приземлиться именно здесь.

Спускались на скорости, о чём потом здорово пожалели.

Мёртвая часть города была мертва так, словно её заживо сожгли.

То есть чудом угадываемые улицы были наполнены слоем пепла — по колено, как потом выяснили Буклих и Марина.

Сейчас же, после крутого спуска, легчайшая пепельная пыль взвихрилась от огромных крыльев и забила им обоим носы, попала в глаза. Плача, чихая в ладошки и слыша рядом тот же надрывный чих крылана, который ко всему прочему пытался ругаться, Марина ещё и брезгливо морщилась, боясь шевельнуться: она стояла на такой неустойчивой почве, что страшно было сделать шаг.

— Марина, — гнусаво сказали рядом. — Не открывай глаза. Пыль ещё не осела.

— А ты? — спросила девушка в ладони, мечтая о том, чтобы провести ребром ладони под глазами и под носом. — Ты тоже не открывай.

— У меня ложное веко, — объяснил Буклих и вздохнул. — Оно прозрачное, и я всё вижу. Кажется, пыль будет ещё долго оседать. Ты придумала, как передать стихийные силы городу?

Пришлось немного помолчать, прежде чем спокойно ответить:

— Почти придумала.

Двадцать вторая глава