Чёрные руины

Ступени мелькали под ногами Шемара, а он всё ещё думал, что не договорился с Трифоном и Гауди, говорить ли декану, что в сторону коллектора ещё утром ушли два третьекурсника. Или промолчать? Про автобус-то знает и ректор… И внутри стыла странная злоба на себя из-за личной беспомощности. Из-за того, что он не может изменить ситуацию — вернуться в прошлое на несколько часов и оставить в академическом городке автобус с девушками и двух студентов-некромантов.

… Сверху послышался то ли всхлип, то ли хрип:

— Шторм… я больше не могу…

Ведун и сам прекрасно понимал, что долго тащить его крылан не сумеет. Успел собраться с мыслями и велел:

— Оставь меня там, где теней меньше! Сам отлети подальше и отдыхай, жди меня!

Командовать, чтобы Буклих вообще улетал в академический городок за подмогой, не стал. Крылан всё равно откажется выполнять такой приказ, не покинет друга в грозящей смертью ситуации. Особенно насмотревшись с высоты полёта на тела птиц и животных, лежащих на земле безнадёжно мёртвыми пятнами.

Но приказ о временном расставании крылан выполнит, веря в силу друга.

Молча пролетев ещё несколько десятков метров, Буклих снизился и выдохнул:

— Здесь!

— Разжимаю!

Лапы крылана разжались одновременно с пальцами Шторма. Во время падения когти Буклиха на прощанье нечаянно распороли кожу на запястьях ведуна. Горячая боль полоснула по рукам, из-за чего ведун, приземлившись на подогнувшиеся ноги, чуть не покатился по земле. Но выдержал, только расставил ноги шире.

Крылан сделал круг над ним, явно проверяя, правильно ли он выбрал место, и полетел над дорогой в академический городок.

Ещё во время прыжка, несмотря на когти Буклиха, боевой посох оказался в руках Рассветного Шторма. Так стремительно, что его владелец не расслышал привычную серию быстрых щелчков, с которыми посох, вылетая из рукава, увеличивался в длине. Стискивая оружие в руках, успокоенный, что не беспомощен перед лицом неведомого врага, ведун быстро огляделся. Да, здесь тёмных пятен гораздо меньше. Правда, они хоть и разрозненные, но их много. Подозревая худший вариант развития событий, Шторм решил думать, что, накинься они на него со всех сторон, ему не выстоять под массой. Значит, надо будет отбиваться даже от мелочи, не давая ей сплотиться…

Как же они с Буклихом не заметили их, когда шли к коллектору? Или эти тёмные ошмётки разумны и специально прятались, видя, что двое живых и сами идут в самое логово… Напрашивается один-единственный вопрос: чьё?

И они были слишком легкомысленны — понял сейчас Шторм. Его волосы-то были распущены, а он ничего не предвидел. И он даже не задумался о том, чтобы просканировать личное и Буклиха будущее, сосредоточившись лишь на конечном этапе их пути — на коллекторе.

Но конкретно размышлять над этими вопросами и проколами без «сопутствующего материла для наблюдений» Шторм не собирался. Перед ним поставлена задача: дойти до места, где его уже ждёт крылан, который тоже должен успеть отдохнуть за время его дороги. И дойти надо обязательно. Буклих — нетерпелив. Если ведун застрянет на каком-то отрезке пути, крылан вернётся, чтобы помочь. Ещё не хватало погибнуть обоим…

Шторм стремительно развернулся. В этой стороне только что было чисто, а теперь на него быстро двигается тёмное облако из собравшихся вместе ошметьев. И это облако очень плотное, хотя врежь по нему кулаком, рука наверняка скроется в дымке.

Инстинкты взвыли сиреной — пришлось оглянуться. Проклятые духи Веды!.. Он ведь только что отвернулся от чистого места, где видна утоптанная дорога между чахлыми кустами, а теперь земли, серой из-за сухого погоды, не видно под накрывшей её тёмной пеленой!..

Окружают.

Ведун это понял. Да и как не понять, если обе тёмные сущности недвусмысленно продолжали своё ленивое движение к нему. Ленивое — ещё раз отметил он. То есть нисколько не сомневаются, что бежать ему некуда.

Он взялся за посох обеими руками и сосредоточился, концентрируя силу всех личных оберегов на оружии. Плохо, что неизвестно, какова природа этих ошметьев. Единственное, что он знает — они ползут из коллектора. И что они поедают жизни живых. Последнее он знает, благодаря биллиму Марины.

Пока единственное, что он может противопоставить темноте, уверенно ползущей к нему, это та же сила, что, возможно, прячется в тёмных сгустках. Смерть на смерть — равняется смерти. Знать бы ещё — чьей.

И, дождавшись мгновения, когда до обоих облаков уже можно было дотронуться руками, вытяни их только, он резко поднял посох и бросился на того врага, которого увидел первым. Вспыхнувшее рунами оружие мелькало так, будто в жирном чёрном дыму всплёскивало чёрно-оранжевое пламя, зачёркивая дым, пропадая в нём, но сжигая его. Шторм дрался так, словно проводил тренировку в стиле «бой с тенью» и словно перед ним живое существо из плоти, стараясь чаще бить своим оружием в наиболее тёмные и плотные сгустки. Одновременно посох не только метался, отбивая своего хозяина, но и источал убийственную силу, набранную ранее, во время учёбы и практики.