Чёрные зеркала

— В прошлом году вы тоже так считали. Однако появились я и Милли.

Драгоценный дядюшка не нашелся, что на это ответить, а Юмми в сердцах стукнула кулаками по столу. Наши дела, действительно, были плохи. До ежегодного осеннего бала оставалось три дня, а мы до сих пор не определили возможных кандидатов в орден, хотя каждый вечер активно использовали артефакты: мы впятером в черном секторе, Юмми — в белом. Но те не реагировали, не чувствуя новых избранников.

— Ты права, полуцветов мы не проверяли, — проговорила светлая девчонка. — С ними сложнее. Нужно больше времени, а оно и так на исходе. Но и Элиас говорит дело, никто из особенного сектора не похож на тебя и Милли. Они другие. Сама знаешь.

Теперь язык отнялся у меня. Вот что тут скажешь? Даже мои бывшие друзья, поглощенные обидами на весь свет, не тянули на защитников Гвендарлин. Разве что Лиан. А все остальные и вовсе сплошные эгоисты. В прошлом семестре даже не посчитали нужным поблагодарить полноценных за спасение от смерти в огне.

— Так что будем делать? — спросил Ульрих. — Сдадимся? Пойдем на бал, как обычные гости? Забудем про отбор?

Юмми упрямо замотала головой.

— Ни за что! Есть у меня одна идея. Очень рискованная. Но она способна сработать.

Элиас почесал затылок.

— В прошлый раз ничего «рискованного» не случилось. Не считая синяков.

Он имел в виду открытие берлоги. Ничего дурного, действительно, не произошло. Внизу нас не подкараулили основатели, не поглотил внезапно образовавшийся портал в иное измерение (в смысле, ничего похожего на портал вообще не появилось), и даже потолок не обрушился. Нас встретила… берлога. Обычная берлога. Без каких-либо изменений. И ловушек. Всё тот же стол, та же библиотека. Те же «Непопулярные легенды», пока не созревшие для новых подсказок. Однако мы, не сговариваясь, старались проводить там поменьше времени. Вот и сегодня совещались не в тайном убежище, а в зале рядом с музеями, возле которых редко сновали ученики.

— Новая идея точно рискованная, — упрямо возразила Юмми, захлопнула книгу и поднялась. — Мне надо всё хорошенько обдумать.

Но прежде чем она ушла, Рашель, наконец, произнесла вслух то, о чем многие думали, но опасались озвучить:

— А если дело в самих артефактах? Вдруг они больше не работают? С Гвендарлин точно не всё в порядке. Как и с истинным духом.

Элиас едва заметно поморщился. Не обрадовался предположению, но отвечать грубо любимой девушке не посмел.

— Давайте обсудим это, если план Юмми провалится.

Я хмуро посмотрела на перекосившегося Ульриха. Закралось подозрение, что план точно провалится. Или всё пройдет не так, как надо. И вообще, я не забыла смех, прозвучавший, когда открылась берлога. Неважно, что больше никто его не услышал. Призыв Гвенды Ван-се-Рмун раньше тоже доносился исключительно до моих ушей. Я не сомневалась, что применение свитка с заклятьем для экстренных случаев нам еще аукнется. Или уже аукнулось, просто мы об этом не подозреваем…

****

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ульрих в тот же вечер, когда мы вдвоем сидели на ступенях, ведущих в пустующую нынче лунную башню.

Я теперь часто проходила мимо в надежде, что ситуация изменится, и Марго объявится. Не из-за нее самой и нашего родства. Вовсе нет. Просто ее возвращение послужило бы хорошим знаком и, вероятно, дало бы некоторые ответы. Но, увы, в башне господствовала тишина. Ни намека на мелодию скрипки.

— Как чувствую? — переспросила я удивленно. — Хорошо.

— Ты перестала пить настойку?

— Нет. С чего ты… Ох…

Ульрих прав. Раз я ежедневно глотала настойку его матушки, мне полагалось утратить интерес ко всему на свете и превратиться в… хм… гусеницу в коконе, которая спит, понятия не имея, что произойдет дальше. Однако не наблюдалось ничего похожего на побочные эффекты.

— Это странно, да? — спросила я нервно.

Ульрих смешно наморщил нос. Нарочно, чтобы смягчить слова.

— Вообще-то, да, странно. Я поговорю с матушкой. Пусть разбирается. А мы пока озаботимся другими вопросами. Например, балом. Тебе прислали костюм?

Я закатила глаза. О, да! Прислали. Герцогиня постаралась. Точнее, перестаралась.

Темой этого года объявили цветы, но исключительно осенних оттенков. Ничего белого, сиреневого, розового и так далее. Вот из замка Ван-се-Росса и прибыл наряд, который… хм… мне хотелось спрятать подальше, ибо в нём я не чувствовала себя собой. Платье усыпали алые розы, оранжевые георгины и гибискусы, а еще темно-желтые листья на кромке подола, их покрывало нечто, похожее не пепел. Смотрелось всё это дико, но в то же время великолепно. Но только не на мне. Рашель попыталась заверить, что я ошибаюсь. Всё выглядит гармонично, к тому же, я буду в маске. И вообще, не так уж плохо ненадолго превратиться в кого-то другого. Ей герцогиня прислала наряд с подсолнухами. Рашель сама заказала такой, хотела впустить в жизнь немного солнца.

— Будь моя воля, проспала бы весь бал, — проворчала я.

— Ну уж нет, — весело возмутился Ульрих. — С тебя танец. И не один.

Губы сами расплылись в улыбке. Что ж, ради этого я вытерплю и платье, и сам бал. Танец с Ульрихом — это великолепно!