Чёрные зеркала

Наверное, стоило вмешаться. Что-то предпринять. Я даже сделала шаг вперед, хотя и не придумала способа остановить этих двоих. Открыла рот, но Брайс дернул за рукав.

— Не лезь. Это только между ними. Давно назревало.

И я остановилась. Он прав. Для Рашель, вероятно, это последний шанс низвергнуть Свена в пропасть.

— Не стоит меня провоцировать, — тем временем, проговорила она. — Мне ведомы многие твои тайны.

Но Свен расхохотался. Он не сомневался в победе.

— Старожилы еще помнят Люси Донжер — соседку Рашель на первом курсе. Она проучилась в Гвендарлин меньше семестра. Заболела неизлечимой хворью. Ну, так звучит официальная версия. Кто хочет послушать настоящую? Подозреваю, все. И я расскажу. Всю правду. Да, хворь была. Но организовала ее моя дражайшая сестра. Сыпанула в лицо бедняжки порошок. Аж вся кожа слезла! Даже лучшие целители не смогли помочь. Они спасли Люси жизнь, но несчастная девочка так и осталась уродкой. Вынуждена прятать лицо под вуалью. Кстати, услуги целителей оплачивали наши родители. Рашель повезло, что семья Люси была бедной. Они предпочли огласке деньги. Самим им было нечем платить за лечение дочери. Ну же, Рашель, посмей сказать, что я лгу!

Все молчали. Застыли потрясенные. Это даже не огненный шторм, насланный на полуцвета. Изуродовать полноценного — преступление куда страшнее.

— Ты не лжешь, Свен, — ответила Рашель спокойно. Абсолютно спокойно. — Но и всей правды не говоришь. Да, я изуродовала Люси. Но я не знала, насколько опасен этот порошок. Кстати, его дал мне ты. Велел доказать, что я имею право носить фамилию Фаули. В случае отказа, обещал превратить жизнь сестры-первокурсницы в Гвендарлин в кошмар. Так что родители, оплачивая лечение Люси, защищали не меня одну.

Свен криво усмехнулся.

— Это просто слова, — он оглядел мрачные лица собравшихся. — Она пытается переложить вину на меня. Но это ложь. Я ничего ей не давал.

— Как не давал первогодкам шарик, вызвавший огненный шторм? — спросила Рашель бесстрашно, но глядя не на брата, а в глаза ученикам, взирающих на нее с осуждением. — Брайс прав, Свен любит действовать чужими руками. Нет, я не снимаю с себя ответственность за трагедию с Люси. Она изуродована моими стараниями, и я до конца жизни не смогу искупить вину. Неважно, что я не предвидела последствий. Важно то, что я пошла на поводу у Свена и решила поиздеваться над соседкой, лишь бы не оказаться изгоем. Но, знаете, быть изгоем не так уж плохо. Не приходится играть по дурацким правилам и доказывать звездность, унижая других.

Свен расхохотался, вновь призывая народ последовать его примеру. Только больше никто не смеялся.

— Я же говорил, моя сестра обожает строить из себя белую и пушистую, — не сдавался он. — Но шкурка давно покрылась пятнами. Кровавыми пятнами.

Рашель помолчала с полминуты, глядя на Свена и взвешивая что-то в уме.

— А знаете, что обожает мой брат? — решилась она на еще один ход в битве. — Спасать собственную шкурку, подставляя других. Никого не удивляло, что Свен почти всегда выходит сухим из воды? Не считая временного исключения после подставы Лилит. Такой «везучести» есть простое объяснение. Однажды мой братик попался с поличным. Он вылетел бы из Гвендарлин без права на восстановление. Даже б родительские деньги и влияние не помогли. Но Свен до сих пор здесь. Хотите знать, почему?

Свен побагровел от гнева и прошипел:

— Заткнись!

Но остальные зашикали на него и потребовали, чтобы Рашель продолжала. Что она и сделала.

— Директор Бритт сделал Свену выгодное предложение. Его оставят в Гвендарлин, но взамен он станет шпионом, будет докладывать о проступках других. Директору лично.

Народ сначала не поверил. Зазвучали слова «чушь» и «бред». Свен Фаули — вечный нарушитель спокойствия Свен — стукач? Нет, такое попросту невозможно.

— Колин, помнишь, как тебя наказали за поджог класса мэтра Рица? — обратилась Рашель к долговязому парню, стоящему за спиной Свена. — А кто, кроме тебя, знал об этой провинности? Дин, ты попался, когда полез в библиотеку воровать книгу, тебя будто там ждали. Крис, у тебя в спальне при обыске нашли запрещенные товары для продажи. Но кому ты рассказывал о планах разбогатеть?

Рашель обращалась к одному ученику за другим, и те все больше и больше мрачнели. По отдельности эти истории мало что значили. Совпадение, не более. Но все вместе…

— Парни, она всё это придумала, — попытался оправдаться Свен, но аргументы звучали не убедительно. — Может, это она того… ну, шпион…

Кольцо вокруг Свена сжималось. Народ вознамерился его побить. Рашель предпочла не дожидаться развязки, взяла меня за руку и потянула к лестнице.

— Не стоит на это смотреть.

— А… а где Элиас?

Я спросила первое, что пришло в голову. Чтобы отвлечься от происходящего за спиной. Но не удержалась. Обернулась. Заметила лес рук, тянувшихся к Свену, и Брайса, поднимающегося по противоположной лестнице. Он тоже предпочел уйти.