Чёрные зеркала

Вот что ответить? Говорили-то мы о Рашель и ее скорой смерти.

— Это был личный разговор.

Я не видела их реакции, успела войти в синий коридор, но, судя по покашливанию Элиаса, Её кошачья светлость не обрадовалась отповеди. Однако смолчала. И правильно. Не ей влезать в мои отношения с Маргаритой.

В стене мне так и не соизволили поведать о пункте назначения. Родственники шли, молча. Лишь снаружи, когда на голову полили потоки дождя, Элиас велел:

— Прижми ладонь к левой щеке. Как можно крепче.

Сказал, сделал шаг вперед и… исчез. Растворился в воздухе. В буквальном смысле. Вот только что был и сгинул.

— Твоя очередь, — «обрадовала» кошка. — Не бойся. Просто иди. Я за тобой.

Призывая на черную голову герцогини всех демонов разом, я подчинилась. Не отступать же в ее присутствии. Не дождется бабуля проявления страха. Или слабости.

Шаг. Другой. Третий и…

Глаза застлала чернота. Но лишь на мгновение. Через секунду взору предстали… до боли знакомые серые башни замка Ван-се-Росса.

— Как? — только и смогла вымолвить я, вертя головой.

Дорога из камня, ведущая к воротам, за которыми начинается спуск в посёлок Бирюзовый, рябиновая аллея справа, клумбы слева, а впереди парадное крыльцо, на которое летом я взбежала с окровавленным Урсулом на руках. А еще герцог Эдвард, спускающийся нам навстречу в домашнем одеянии.

— Без паники, Лилит, — шепнул Элиас. — Это был портал. Открывается только для нас: кровных родственников Гвенды Ван-се-Рмун.

В голове стучало, мысли неслись вихрем. Портал? Вот так просто! Под носом у всех мэтров вместе взятых во главе с директором?!

— Он появился только что или…

— Находится там много лет.

Я усмехнулась. Ну и дела!

— А ладонь к щеке зачем прижимать?

— Чтобы печать не почувствовала внепланового перехода. Поверь, иначе грозят ощущения не для слабонервных.

Точно! Герцогиня однажды сказала, что Ван-се-Росса не нужна печать, чтобы попасть в Гвендарлин или же покинуть замок.

— Так зачем же мы тратим время на многочасовые поездки в карете?

— Я по четыре раза в год задаюсь этим вопросом, — проворчал Элиас и охнул, получив подзатыльник от матушки, успевшей принять истинный облик.

— А про конспирацию вы двое никогда не слышали, да? — спросила она строго и добавила: — Поторопитесь. Ночь не бесконечна, а вас нужно еще обратно возвращать.

— Не нагнетай, дорогая, — вмешался герцог Эдвард и поприветствовал меня: — Доброй ночи, Лилит. Очень рад тебя видеть.

— Доброй… — пробормотала я, не решившись назвать его «Вашим сиятельством». Слишком официально. Он ведет себя со мной по-семейному. Вот с герцогиней держать дистанцию легко. Она навсегда останется женщиной, вышвырнувшей меня, как мусор.

Замок спал, хотя обычно по ночам слуги занимались уборкой. С некоторых пор под предводительством моей тетки Дот. Но, видно, сегодня все получили выходной. Нашему посещению обители Ван-се-Росса полагалось остаться тайной. Но какой вообще в этом смысл? И почему мне ничего не объясняют? Элиас явно в курсе причины ночного моциона. Глаза так и светятся от предвкушения.

— Лилит, извини за секретность, — герцог Эдвард прочитал мои мысли. — Для чистоты «эксперимента» тебе до последнего следует оставаться в неведении. Но вот мы, собственно, и пришли.

Он достал из кармана ключ и отпер дверь одного из залов. Я вошла внутрь после герцогини, готовясь увидеть нечто необыкновенное или жуткое. Однако в зале не встретило ни то, ни другое. Зал, как зал: диваны, кресла, свечи на столе и камине. А еще накрытая тканью картина. Предмет, ради которого мы, вероятно, и пришли.

— Лилит, — главную роль взял на себя герцог. — Эта картина, точнее, портрет — настоящая находка. Мы хотим, чтобы ты внимательно взглянула на него и сказала, кого видишь.

— Хорошо, — пробормотала я, гадая в чем подвох.

Герцог коснулся ткани, а я поежилась. Из-за пристальных взглядов герцогини и Элиаса.

Мгновение, и завеса слетела, открыв красивое и волевое лицо мужчины. Очень знакомое лицо. Художник идеально передал каждую черточку: черные глаза, высокие скулы, вычерченные губы. Не ошибешься, узнаешь мага без труда. И всё же с портретом явно было что-то не так. Он выглядел очень старым. Я бы даже сказала — древним.

— Кто здесь нарисован, Лилит? — спросил герцог, нервничая.

— А разве вы не видите? — удивилась я. — Рэм Дюваль.

В повисшей тишине я явственно слышала биение собственного сердца, не понимая, какого ответа они от меня ждали. И почему теперь застыли потрясенные.

Первой опомнилась герцогиня Виктория.

— Ты уверена?

— Конечно. Если только у директора нет брата-близнеца, такого же черноглазого брюнета.

Элиас испуганно кашлянул.

— Лилит, Дюваль рыжий. А глаза у него зеленые.

Настал мой черед изумляться.

— Это шутка?

Но, судя по мрачным лицам, никто не собирался ни шутить, ни развлекаться.

— Да что тут происходит?! — рассердилась я. — Объясните в конце концов! Я вам не ручная зверушка, выполняющая трюки по заказу!

Герцогская чета переглянулась.

— Лилит, — герцог Эдвард положил ладонь мне на плечо. — То есть, ты видела Рэма Дюваля именно таким, когда приехала в Гвендарлин?

Я закатила глаза, но всё же кивнула.