Чёрный бук (СИ)

Когда через два часа сисадмин отправился на обед, голова моя гудела от кучи информации, каковую компьютерщик буквально вдолбил мне в мозг бесконечными причитаниями о каких-то вай фаях, видеокартах и прочих слотах. К счастью, память у меня хорошая, и к концу потока этого нескончаемого нытья я уже вполне сносно могла отличить шлейф от кулера, а материнскую плату от клавиатуры. Правда, для чего их отличать я так не поняла, но очень этим гордилась, решив как-нибудь при случае в сугубо мужской компании небрежно так обронить — мол, всё качаю и качаю информацию без проводов, задолбалась уже. Вот варежки поразевают! А то все такие крутые хакеры — плюнуть не в кого, чтоб не обиделся. Сами же простой вирус удалить не могут, сисадмина зовут. То ли дело я. Я теперь знаю, на панели такое маленькое окошечко есть, и называется оно Антивирус. Если в него мышкой щёлкнуть, запустится специальная программа и удалит все-все вирусы, потому что они очень маленькие, и самой их не найти.

Слушайте, перестаньте меня поправлять! А то не буду ничего рассказывать. Почему это не те вирусы? А какие те? Они маленькие? Маленькие. Простым глазом видно? Не видно. От них чихают и кашляют? Ну, может быть, ваш компьютер и не чихает, а мой чихает. Да, и кашляет. И на головную боль жалуется. То есть, это я жалуюсь. У меня от ваших замечаний голова уже болит.

Я сидела и глазела на полуразобранный компьютер. Сидеть было неудобно: на моём стуле сисадмин разложил на бумажке какие-то винтики и детальки и приказал их не трогать. Поэтому я пристроилась практически на полу, на большой коробке с пачками бумаги, и откинулась на стену. Слева, под самым носом тянулся кабель-канал с проводами, заканчивавшийся тройной розеткой — под электричество, под сеть и под телефон. Сейчас все провода были безжалостно выдраны суровым сисадмином. Между прочим, судя по тому, как он относился к технике, я заподозрила в нём тайного луддита. Сперва он что-то ласково сюсюкал над клавиатурой, бросая в мою стороны взгляды, от которых, наверное, обычные юзеры прятались под плинтусы и сидели там, не высовываясь, до тех пор, пока крутые программисты не разрешали вылезать. Но я под плинтус спрятаться не могла при всём желании, просто бы не поместилась. Поэтому сидела и слушала, как сюсюканье сменяется удивлённым сопением, а потом всё более и более развёрнутым монологом на тему, какой урод это — ноутбук — делал, и в какой подворотне это собирали. Причём, если поначалу винтики и детальки доставались и вывинчивались тихо и аккуратно, то под конец отвертка гремела не хуже молотка, а провода выдирались с громким чпоканьем. Действительно, от любви до ненависти один шаг.

Я смотрела на раненый компьютер, и постепенно меня разбирала злость. Мало того, что полдня улетело в чёрную дыру неоплаченного простоя, так ещё и мой ноутбук разобран наполовину. Я поняла, что наш компьютерщик не может сообразить, в чём дело. По его процеженным сквозь зубы замечаниям, я знала, что понижается электрозаряд, хотя комп и включен в сеть, и, самое невероятное, исчезают куда-то мегабайты оперативной памяти, причём, не информации, а именно памяти. Он проверил на своём компе — там память работала идеально.

В расстройстве я стукнула кулаком по стене. То есть, хотела стукнуть, но промахнулась и ударила по розетке. Та лихо вывалилась из кабель-канала, повиснув на проводах. Я испуганно ойкнула. Стена, у которой стоял мой стол, была общей с кабинетом шефа, и, не помню кто, говорил, что розетки на стене у нас сквозные на обе стороны. Изначально, мол, так сделали, а потом всё руки не доходят переделать нормально. И не надо. Понаблюдав за работой нашего компьютерщика, я пришла к выводу, что пусть он лучше курит, пьёт, играет на бирже, только бы не работал.

Как бы там ни было, но следовало наладить розетку, пока не вернулись с обеда бодрые и откормленные сотрудники нашего отдела. Забыла сказать, на обед я не пошла, исполняя распоряжение сисадмина охранять винтики на стуле, иначе он ни за что не отвечает. Тоже мне, новость, он и так ни за что не отвечает!