Чёрный феникс

— Я в шоколаде, платье испорчено, а с макияжем теперь вообще не пойми что. Очень красивая, — передразниваю его слова сарказмом и упираюсь ладонью в твердую грудь.

Тут же отдергиваю руку, потому что нестерпимо резко желаю большего. Расстегнуть бы несколько верхних пуговиц и прижаться губами к голой коже где-нибудь возле сердца…

— Точно хочешь, — усмехается, истолковывает мой взгляд по своему и думает, что я на его шею смотрю из-за необходимости провести по ней чем-нибудь острым. — Красивая. Глаза блестят, губы припухли. Я тебя поцелую Вредина. Еще немного налюбуюсь и обязательно поцелую.

Чужой, чужой, чужой.

Я кручу эту мысль в своей голове, но сердце продолжает сражаться за него. Оно тянется к этому мужчине и плевать хотело на здравые аргументы стороны разума.

— Не поцелуешь, — если честно, я сама сейчас не уверена в своем упрямстве.

— Я бы, на твоем месте, и рубля на это не поставил. Поцелую, — горячо возле уха. Когда он успел опустить голову? — Несколько раз. И даже трогать буду во время этого, малышка, а ты не будешь сопротивляться. Потому что сама не хочешь, чтобы я ушел прямо сейчас.

Его дыхание слишком остро чувствуется на моей коже. Губы скользят к виску, касаются с трепетом, а потом скользят ниже и добираются до уголка моего рта. Проводит языком по моим губам, заставляет слегка раздвинуть их и втягивает нижнюю в поцелуе.

Невероятно чувственно. Нежно. Без намека на развязную похоть. Прижимает меня ближе, вынуждает прильнуть к его телу тяжелой ладонью на пояснице и захватывает меня в плен оглушающе сладких поцелуев, которые ощущаются повсюду.

Я забываюсь в них и упускаю момент, когда Матвей отрывается от моих губ и переходит к шее. Вот почему это стало чувствоваться сильнее. Вот почему у меня дрожат коленки и я цепляюсь за его плечи.

Просто чтобы не упасть. Устоять на ногах и не растечься довольной лужицей перед ним. Только поэтому.

Разворачивает меня спиной к себе, перебрасывает волосы на одно плечо и прижимается губами ко впадинке на плече. Мокрый след, легко тянет кожу губами и тут же отпускает, чтобы отпечатков не осталось.

А мне они так нужны сейчас. Как воздух.

— Это что за квест такой? — усмехается и скользит пальцами, прочерчивая линию позвоночника.

Смеюсь, потому что в точности так подумала о дорожке маленьких пуговиц во всю спину, когда увидела это платье в магазине.

— Можно в суд подать на разработчиков? Это же никакого терпения не хватит, — я хватаюсь за край раковины, когда пальцы со слегка грубыми подушечками начинают петля за петлей расправляться с испытанием моды.

Я крутилась перед зеркалом не меньше получаса, когда пыталась застегнуть их все, и становится даже немного обидно, что Матвею удается спуститься вниз за какую-то несчастную минуту.

Задыхаюсь, потому что вместо того, чтобы снять с меня платье, Матвей кладет ладони мне на бедра и резко вжимает ягодицами в пах, где концентрируется его желание. Очень твердо концентрируется.

— Хочу тебя, малышка, но не уверен, что после одного раза смогу отсюда выпустить, а без тебя там, по-моему, все развалится.

Что?..

Что он говорит?

Я ничего не понимаю, мне хочется молча и дальше ощущать его прикосновения.

Сама подаюсь навстречу, трусь о твердый член и спускаю с одного плеча платье, наблюдая за проступающей темнотой в мужских глаз вполоборота.

Пальцы впиваются сильнее в бедра. До легкой боли. Только это совсем не работает.

Хочу ещё.

— Провокаторша, — оставляет поцелуй на плече, тянет ткань ниже и обхватывает грудь ладонью через тонкий полупрозрачный лиф.

Оттягивает чашечку, касается затвердевшего соска, а я, кажется, готова кончить даже без его пальцев между ног. Мне хватит горячего дыхания на шее и бесстыдной ласки груди.

Сумасшествие какое-то.

Как же я скучала по нему все это время…

Словами передать не получится, а вот стонами, которые то и дело слетают с моих приоткрытых губ, очень даже можно. Потому что они становятся все громче с каждым бесстыдным движением мужчины за моей спиной.

— Пожалуйста… — вырывается из моего рта, и Матвей в точности угадывает направление просьбы.

Он избавляет меня от платья и тут же расстегивает свою рубашку, чтобы я могла обнаженной спиной прижаться к его телу. Ладони скользят по груди, обрисовывают чуть выступающие ребра и одна из них ныряет под резинку трусиков.

Мне нужно не так много. Всего лишь несколько правильных касаний, чтобы в следующую секунду сдавленно захныкать в прижатую к моим губам руку, глушащую звук, от ошеломляющей волны оргазма.

— Когда тебя увидел, подумал, что еще красивее ты быть не можешь. Показалось, — самодовольно ухмыляется мне с отражения в зеркале, стоит мне распахнуть зажмуренные от удовольствия глаза, и поправляет сдвинутое им же самим белье на мне.

Один — ноль.

Дурацкое сердце обыгрывает разум.

Глава пятьдесят седьмая. Рокси

Если я прямо сейчас не возьму перерыв — взорвусь.

Натуральным образом лопну от переполняющих меня эмоций и растекусь не очень красивой лужицей по полу, как будто уборщикам мало было шоколадного безобразия.