Чёрный господарь

Лорд Хатчинсон, вроде умный человек, нёс чушь. Скорее всего сам понимал это, но был обязан довести свежее мнение премьер-министра Великобритании. Дело в том, что Вильям Гладстон воспринимал все балканские страны, как сателлитов и марионеток великих держав. О том, что у них может иметься что-то своё, причём передовое, в его голову даже прийти не могло. А значит можно легко обвести вокруг пальца дунайских царьков, ничем не отличающихся от вождей племён класса «мумбо-юмбо».

Переговоры ни к чему не привели и мой старый знакомец убыл с грустной улыбкой на лице. Прибыв в Вену он довёл до сановников императора мой отказ от сотрудничества, чем вызвал гнев. Нет, не по отношению к себе или Англии, а по отношению к наглому выскочке, чудом сохранившего свои земли.

— Ничего, закончится война и мы покажем Васнецову, где его место.

Странная угроза, когда австрияки просто не в состоянии до меня добраться из-за всё более усиливающегося суверенитета Венгрии. Глядишь и те совсем прекратят пропускать через свою территорию австрийские войска. И как тогда император сможет надрать мне задницу?

К апрелю передовые части русской армии уже забрали Краков и вышли к границе Моравии. Словаков, как и было договорено до этого, не стали «освобождать», чтобы не распыляться. Где-то далеко разгоралась франко-прусская война и Вена предпочла начать подписание мирных договоров, окончательно поняв, что выхода нет и не предвидится.

Новую карту создавали в Будапеште, где удалось созвать простенький первичный конгресс с участием всех воюющих сторон. Кроме того, на нём были представители Британии, Франции, Пруссии и Османии. Венграм удалось вернуть из эмиграции Лайоша Кошута, который действовал на пару с оперативно переобувшимся на ходу графом Морицом Эстерхази.

Многочисленные закулисные договорённости рушились или одобрялись на совещаниях, каждый тянул одеяло на себя. Хорошо, что Горчаков, как представитель страны, имевшей де-факто наиболее сильную армию, железной рукой правил бал. Хотя и ему приходилось идти на некоторые уступки, ибо, проверив новую армию в реальной боевой обстановке, Александр Второй охладел к продолжению войны.

— Всё встало на свои места, господа, — сообщил он своим ближникам, — вернёмся к мирному существованию и оборонной доктрине.

Император, завершивший Крымскую войну, теперь завершил и австрийскую кампанию. Оставалась лишь турецкая, но до неё ещё жить и жить…

Глава 17

Размен интересов привёл в первую очередь к признанию независимости Венгрии, а значит и к развалу империи. У австрийцев не хватает войск в данный момент, чтобы контролировать все свои бывшие земли. Трент однозначно ушёл к итальянцам, гарантировавшим оставить в покое Тироль. Кроме того им перешла западная часть Карниолы, обеспечившая доступ к Триесту (очень болезненная потеря для Австрии).

Впрочем австрийцам оставили выход к морю через порт Флаум и Истрию. Остальное побережье передали Славонско-хорватскому королевству. Принадлежность Далмации осталась временно под вопросом, так как на разные части её претендовали сразу трое: Хорватия, Босния и Черногория.

Более серьёзным считалось немедленно определиться с Богемией и Моравией. Неподалёку от венгерской столицы стоял самый славный корпус кампании который возглавлял престолонаследник Александр Александрович. Такую козырную карту на переговорах уважают. Всё-таки разгром в хлам 70-тысячной армии в открытом сражении, потеряв лишь чуть больше трёхсот солдат убитыми и ранеными, впечатлил многих военных авторитетов. Так что стоит прислушаться к столь веским доводам.

Чешские земли оставили Францу-Иосифу, который отказался от Галиции, Лодомерии и Буковины. Словакия — при венграх, Бачка при мне (Банат я и сам отгрыз)_ Вопрос о компенсации расходов России (якобы за её благожелательность) свёлся к сумме в семь миллионов золотых франков. Ещё один миллион таких же золотых монеток с Франца-Иосифа стрясли в мою пользу. А нечего нарушать договорённости о купле-продаже земель в приличном обществе. Гладстон, получается, обхезался со своими дипломатическими экскрементами.

В конце начали нарезать Далмацию на части. Самый её юг (с Которской бухтой) подарили Черногории по просьбе русских. Побережье от Груды и Дубровника до самой Спалаты (или Сплита, кому как нравится) продали Боснии. Хотя заплатили всё-таки турки, причём Австрии. Остальное прирезали к хорватско-словенскому выходу к Адриатическому морю. Сёстры получили по серьге, а кое-кто и по шайбе. Венграм не достался выход к Большой Воде, поэтому им надавали преференций на Дунае.

Особых возражений не последовало, ибо желательно дождаться момента когда медведи вернутся в свои берлоги. Тогда может быть удастся созвать новый конгресс и попробовать переделить земли. Я оставил Коглэчиану за старшего, следить за исполнением, а сам вернулся к войскам. В Бачку отправил обе романские дивизии, чтобы нагнали остающихся австро-венгров, а вдоль Мароша назначил строительство блокпостов и фортрессов. Со временем размещу в них Пограничную Стражу, которую вооружу и подготовлю по своим понятиям.