Чёрный господарь

В связи со всем этим я вызвал сербскую дивизию чисто для гарнизонной службы, а вторую романскую, чтобы кое-кому грустно стало. Что было доведено газетчикам, а уж те и своего добавили, типа «вторая кильская уже в пути» и «вроде в Боснии мобилизация, а в Банате патриотический подъём». Австриякам пришлось выводить оставшиеся 20 тысяч из Богемии, что автоматически привело чехов всех мастей к активной деятельности.

Слава богу, что в разборки вмешался Бисмарк и быстро расставил нас всех по местам. Под его эгидой и серьёзной угрозой вступления Германской империи в войну на стороне Сербии австрийский император сдулся, выторговав лишь одно. Он не сдался, а заключил мирный договор с королём Сербии в соответствии с положением на фронте. Кое-какие условия мира остались в тайне, чтобы не возбуждать европеян.

— Ну что, Александр Михайлович, с вас рубль причитается.

— Признаю, ваше величество, вы выиграли пари. А я, честно говоря, ошеломлён итогами васнецовской авантюры.

— Скажу больше, король Сербии умудрился даже Бисмарка вовлечь в свои дела, причём с огромной пользой для них обоих.

Государь и его канцлер даже не представляли, что Австрию ждёт совсем печальный конец в ближайшем будущем. Пока же они снова восхищались пунктами мирного договора.

— Истрия, Флаум, Крайна, Каринтия, Южная Штирия, это прекрасный прирост территории.

— Однако Грац остался в распоряжении Вены, хотя ровная северная граница с Австрией у Сербии получилась.

— Подумать только, где Белград, а где Клагенфурт, — рассмеялся Александр Второй.

Тироль ушёл к Баварии, а сама Бавария снова вернулась в состав Германской империи. Такой выкрутас, со сменой гражданства туда-сюда, естественно никто не ожидал. Выглядело вначале так, как будто королевство взбрыкнуло и решило стать снова независимым. Теперь понятно почему Бисмарк и Вильгельм Первый не препятствовали. Ловкий приём, благодаря которому Берлин не объявляя войны, заполучил дополнительные земли.

— Наверняка сей трюк был заранее согласован между Бисмарком и Васнецовым.

— Чувствуется, что они хорошо спелись за последние годы, — то ли одобрил, то ли покритиковал Горчаков.

— А самое главное, что Богемия и Моравия получили независимость и образовали королевство Чехия.

— Причём австрийский кусочек Силезии перешёл к Германии.

Любимое развлечение последнего десятилетия — перекраивание карты Европы и поочерёдное сбрасывание с пьедестала её лидеров. Попутно с пестованием новых.

— Интересно, Александр Михайлович, а кого пригласят чехи на свой трон?

— Пока неизвестно, ваше величество, может своего выдвинут? Лишь бы не Васнецова, ха-ха-ха.

Шутка получилась вполне уместной, по крайней мере в преддверии очередного рождества.

Глава 29

Согласно негласному соглашению Австрия выплатила контрибуцию в размере 12 миллионов фунтов стерлингов. В результате экономика страны не разрущена, а это немаловажно для Бисмарка. Дело в том, что он в ближайшие месяцы отстранит от власти Франца-Иосифа, который всё равно не в состоянии погасить столь огромный долг. Австрию заберут в состав Германской империи, а деньги мне отгрузили бочками, полными золотых двадцатифранковых монет (по курсу). Берлинский банк провёл эту операцию по личному распоряжению канцлера, желавшего скорейшего мира.

Теперь Германия долгие годы будет переваривать добычу, полученную по итогам франко-прусской войны и мирно почивать на лаврах.

— Представляю, как их экономика разовьётся в ближайшие пятнадцать-двадцать лет.

— Согласен, Владимир Михайлович, надеюсь, что им долго не придётся воевать.

Престолонаследник, неожиданно прибывший ко мне в гости, оказался интересным собеседником, как и его знакомец, Победоносцев. И если в первые дни беседы шли лишь на темы современных вооружений и тактики, то впоследствии перебрались на экономику и управление государством.

Поразительно, но консерватизм Победоносцева во многом пришёлся мне по душе. Может это потому, что в будущем я считал позитивной именно экономику Александра Третьего, считавшуюся консервативной? Сей император защитил внутреннего производителя, чем поднял уровень жизни простого народа в России. Увы, хроноаборигенам двадцать первого века больше по душе горбачёвско-ельцинская «открытость».

Некоторые беседы мы проводили наедине, причём по просьбе цесаревича.

— Понимаете, Владимир Михайлович, есть темы, которые меня волнуют, но я их не могу поверить ни Константину Петровичу, ни даже своему отцу. А вы человек нейтральный и не стремитесь к власти в России. Кстати, а почему?

— Александр, в России слишком много злопыхателей в верхних эшелонах власти, — когда нужно я тоже могу быть откровенным, — на Балканах такие тоже есть, но на моей стороне не только военная, но и экономическая сила. Они вынуждены с этим считаться и опасаются связываться или вредить.

— А как же в России бороться с такими?

— Право слово, не имею рецепта, ибо там всё повязано вековым родством. Кроме того, сановники и вельможи порой имеют покровителей самого высокого уровня.