Читаем Чёрный иней полностью

Отсюда хорошо просматривался весь остров. Если бы не отдельные тёмно-серые плеши, — скальные пики, едва пробивавшиеся сквозь снежно-ледяную толщу, — можно было бы подумать, что они очутились на огромном айсберге. Обледенелые, покрытые льдом склоны, перешейки, отроги. Сверху ледник поражал: сплошные рваные трещины, огромный язык с развалами глыб, резко выделялась полоса вздыбленного чёрного льда на краю. Чуть дальше — сплошные снежные болота салатного цвета. Фиорд рассекал остров почти пополам, он был полностью замёрзший, а его устье забито торосами. Узкий пролив отделял их от расположенного на северо-западе острова Грунланн. Льда в проливе не было. Вокруг — ни зверя, ни птицы, одна лишь первозданная тишина, безмолвная ледяная пустыня.

Внимательно оглядев все доступные зрению уголки, Байда пришёл к заключению, что немцами здесь и не пахнет. Решили возвращаться.

<p>7</p>

«Нас здесь шестьдесят девять бойцов, полярных солдат рейха».

Майор Гревер пошевелил пальцами ног, одетых в грубые шерстяные носки ручной вязки, подумал и, аккуратно зачеркнув слово «рейха», надписал «Великой Германии».

«Есть весьма интересные личности. Вот, к примеру, обер-фельдфебель Ран. Он из Гамбурга, и его солёный язык со специфическими речевыми оборотами весьма своеобразен. Недавно я был свидетелем, как он чихвостил одного ефрейтора, но не из своих подчинённых, а из спецсостава:

— Вы ефрейтор великогерманского вермахта или паршивый клоподав?! Какой идиот произвёл вас в ефрейторы?! Отпустил патлы, точно Бетховен! Какое может быть качество связи, если вы не подстрижены!!!

А в другой раз я услышал от него фразу, заставившую меня предположить, что он, видимо, не так прост, как кажется: «Вы не солдаты рейха, а умирающие лебеди!» Он знает Сен-Санса? Или это простое совпадение? Так или иначе, хотя он несколько прямолинеен и грубоват, дело знает превосходно. И не без чувства юмора, что никоим образом не лишне в наших условиях. С таким «шписом»[3] можно не переживать за боеспособность личного состава.

Ходячий сортир, а не солдат! Утрите сопли, Нанизан! Вы что, беременный?!

Кроме того, он мой тёзка.

Сегодня по эфиру получили циркуляр: «Готовность номер один. До операции «Вундерланд» семьдесят два часа». На этот период оперативная задача — прикрывать и сопровождать рейдер. Есть возможность увешать крестами грудь всех офицеров. Да и солдат. Приказал лейтенанту Туми закончить подготовку и составление синоптических карт. У Эрслебена всё работает безукоризненно. У Фогля тоже всё наготове.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Заберу тебя себе
Заберу тебя себе

— Раздевайся. Хочу посмотреть, как ты это делаешь для меня, — произносит полушепотом. Таким чарующим, что отказать мужчине просто невозможно.И я не отказываю, хотя, честно говоря, надеялась, что мой избранник всё сделает сам. Но увы. Он будто поставил себе цель — максимально усложнить мне и без того непростую ночь.Мы с ним из разных миров. Видим друг друга в первый и последний раз в жизни. Я для него просто девушка на ночь. Он для меня — единственное спасение от мерзких планов моего отца на моё будущее.Так я думала, когда покидала ночной клуб с незнакомцем. Однако я и представить не могла, что после всего одной ночи он украдёт моё сердце и заберёт меня себе.Вторая книга — «Подчиню тебя себе» — в работе.

Дарья Белова , Инна Разина , Мэри Влад , Олли Серж , Тори Майрон

Современные любовные романы / Эротическая литература / Проза / Современная проза / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее