Чёрный иней

Майор Щербо закончил читать и, аккуратно сложив бумаги, отдал их полковнику Зимину. Его донимала усталость, но он согнал с лица утомленность и произнёс:

— Целый радиодивизион... Как они его туда переправили? На миг замолк а, когда подошёл к карте, услышал осуждающее:

— Стыд и срам, но этот момент мы прозевали. Теперь придётся расхлёбывать. Смотри, вот этот район. Неподалеку крутятся два их метеосудна. С виду — древние посудины, побрезгуешь размениваться на такой хлам. Но сдаётся мне, что это лишь видимость. И движки у них, наверно, мощные, и начинка первый класс, я имею в виду аппаратуру. Это вспомогательные силы объекта.

— Они являются также силами обеспечения операции «Вундерланд». Значит, найти и уничтожить? Постоянно, одни и те же задачи ты передо мной ставишь, Борис Владимирович.

— Да дело не только в метеообеспечении, майор, это ещё не всё. Очень уж паскудная эта абверовская контора, упрятанная где-то здесь на островках. Во-первых, это мощное радиоприкрытие для всей волчьей стаи во главе с «Шеером», во-вторых, неизвестные нам радиосредства, в-третьих, шифровальная машина. Захват этой машины обеспечит наших криптографов материалом, который позволит создать собственные шифры повышенной надёжности. Это с одной стороны, а с другой, — позволит читать их шифры. Поэтому, необходимо (голос начупра обрёл твёрдость и официальность) первое — захватить всю техническую документацию секретной аппаратуры — схемы, техническое описание, эксплуатационные карты, инструкции. Второе — захватить «живьём» шифровальную машину. Третье — уничтожить весь объект, причём так, чтобы в их оловянные души ни на миг не закралось подозрение, что всё, что я перечислил, захвачено нами, а не взлетело в воздух в результате бомбардировки объекта полутонными бомбами. Иначе вся работа — псу под хвост.

Щербо собрал со стола только что прочитанные им листки.

Потом посмотрел в глаза собеседнику, как бы призывая оценить сложность задания, возложенного на него, и произнёс с нажимом:

— Трудно сказать наперёд, каким образом и насколько полно это можно выполнить... в такой срок. Ребята не оправились от предыдущей мясорубки, ещё ведь и недели не прошло. А это ж не два пальца... Не бережём людей...

— У тебя что, институт благородных девиц или спецназ? Твоя ж группа — мо-биль-на-я! Так что придётся твоим соколикам и на этот раз попотеть.

— Так ведь они у меня и так не по бульварам фланируют! Обижаешь, Борис Владимирович...

— Ничего не поделаешь, Павел, времени в обрез.

Утром, сдерживая тревогу и головную боль, снова собрался было в штаб. Множество вопросов роилось в голове, а на сердце скребли кошки.

Зайду к полковнику, прозондирую...

Но будничные дела отняли всё время, бесчисленные неотложные хлопоты требовали именно его присутствия, только его решения, и, когда он, наконец, освободился от этой текучки, часы пробили три, и, хотя привычные заботы отвлекли и как-то успокоили, он всё-таки решил поговорить с Зиминым.

У дверей штаба Щербо неожиданно столкнулся со странной процессией.

Двое санитаров вперевалку, раскорячившись тащили носилки, прогибавшиеся под тяжестью покойника. Рядом двое офицеров, хмурых и раздражённых, отмахивались во все стороны от чересчур любопытных зевак. Солдатское одеяло, наброшенное на носилки, сдвинулось, открывая посиневшее лицо, в котором Щербо узнал Орлюка. Ухо уловило тихий шелест перешёптываний: ...прямо в кабинете... пришёл в шесть... бумаги жёг... из своего «тэтэ»... Лишь теперь Щербо заметил небольшое отверстие на почерневшем от пороха виске и кровавую корку вокруг. Носилки, покачиваясь в такт шагам солдат, которые никак не могли прийти к согласию и шли вразброд, проплыли в каком-то метре. Ошибиться он не мог. Они вместе учились в разведшколе...

Офицер с неподвижным лицом, шедший впереди, видимо, очень спешил. Подозрительным взглядом впился в Щерба, решительно отстранил его и нервно одёрнул одеяло, прикрывая лицо мертвеца. Второй всё время озирался по сторонам, как будто чего-то ожидая или опасаясь.

... Должно быть, следователи. Щербо хотел подойти, расспросить, что-нибудь выяснить, но на него глянули так, будто он сам, Щербо, только что собственноручно пустил пулю в висок того, кто лежал теперь на носилках, и он тотчас поборол сиюминутное желание. Куда? Зачем? Поставят потом весь штаб «на уши», доискиваясь причин...

Носилки никак не влезали в нутро «санитарки», но носильщики, тяжело сопя, продолжали их запихивать, безуспешно стараясь сохранить равновесие.

— Да приподними чем-нибудь... — раздражённо бросил один из них напарнику. Тот огрызнулся матюком.

Щербо собрался было подняться, но что-то его остановило. Конвойные офицеры задержались возле авто, закурили, и Щербо обратил внимание на кожаные перчатки на руках одного из них. Как у палача.

— И выпала ж ему лихая година!..

— Сдаётся, он был с прожидью...

— Да нет, хохол...