Чёрный как ночь

Я боролась с противоречивыми эмоциями. Мне не хотелось бы рассматривать идею о том, что мой бывший жених Йен убивает и поджигает тела детей, но по крайней мере, тогда дело ограничилось бы одним безумцем — известная переменная, так сказать. Я честно не хотела видеть Йена, ни при каких обстоятельствах, но я также не хотела, чтобы он убивал других людей просто потому, что я избежала смерти от его руки.

— Вот почему ты здесь? — спросила я, поднимая взгляд. — Потому что кто-то убивает детей?

Блэк кивнул.

— Да.

— Кто-то тебя нанял?

Блэк сделал уклончивый жест рукой, почему-то напомнивший мне птицу, склонившуюся в полете. Как и многие другие его жесты, этот был странным, но я уловила смысл.

— Более или менее, — добавил он, что было уже необязательно.

Нахмурившись, я позволила газете упасть на стол.

— Хочу ли я знать, что это значит?

— Ты сегодня узнаешь, — сказал он. — Я собирался познакомить тебя с несколькими людьми.

Я кивнула, чувствуя, как из-за смутности его ответов поднимается раздражение.

Мои глаза так и хотели вернуться к газете и обгоревшему телу, которое, как я теперь знала, принадлежало ребёнку. Мальчик, которого по их предположениям похитили из деревни возле Бангкока. Родители и трое братьев и сестёр звали его «Мии», что, согласно газете, означало «медведь». Ему было девять лет. В момент смерти ему развели руки, привязав к какой-то статуе. Название статуи мне было не знакомо, но газета утверждала, что она располагалась внутри одного из знаменитых храмов Старого Города, недалеко от того места, где Блэка удерживала полиция.

Поза с раскрытыми руками, присутствие религиозной статуи — это действительно напоминало смерть девушки, которую мы с Блэком нашли в подземном выставочном зале в Сан-Франциско.

В конце концов, она тоже сгорела, но её подожгла бомба.

Поморщившись от воспоминаний, я оттолкнула от себя газету.

Я не верила, что обстоятельства смерти этого ребёнка могли быть совпадением.

— Это не совпадение, — сказал Блэк. — Я уже говорил тебе.

Чувствуя, что он снова наблюдает за мной, я избегала его взгляда.

— Так ты собираешься мне сказать? — произнесла я наконец, твёрдо сосредоточив взгляд на бледно-голубой воде бассейна. — Что я здесь делаю, Блэк?

Поначалу он мне не ответил.

Когда молчание затянулось, я сдалась и повернулась. Он все ещё сидел лицом ко мне, хотя не видя его глаза через солнцезащитные очки, я не могла сказать, смотрит ли он на самом деле на меня. Я собиралась снова заговорить, когда вернулся официант и поставил передо мной тарелку фруктов и липкого риса — это все, с чем я могла сейчас справиться в плане еды. Ещё более желанным стал лимонный смузи и высокий стакан ледяного капучино, который официант поставил рядом с моей тарелкой. Теперь, с этими двумя напитками и ледяной водой, передо мной стояло три напитка, и я бы не отказалась ещё от трёх, даже не считая манго и риса.

Я чувствовала себя так, будто самолёт и горячий бриз на крыше здания вытянули из моего тела каждую каплю влаги.

Перед Блэком официант поставил деревянную тарелку со свиными и куриными шашлыками, а также миску какого-то другого мяса, смешанного с не знакомыми мне овощами, и второе пиво.

Я ничего не могла поделать с изумлённой улыбкой, растянувшей мои губы.

— Проголодался? — хрюкнула я, наблюдая, как он начинает вилкой стаскивать с шампура курицу, приправленную карри — предположительно, чтобы быстрее её съесть.

— Ты опять злишься на меня, док, — сказал Блэк тихим голосом.

Из-за солнцезащитных очков я все ещё не могла сказать, смотрит ли он на меня, но предполагала, что смотрит.

Вздохнув, я поборола очередной прилив раздражения.

Наблюдение, как европейская женщина двадцати с небольшим лет, с идеальным телом в кроваво-красном бикини, небрежно проходит мимо, не отрывая взгляда от груди Блэка, и нарочито медлит, чтобы наградить меня ненавистным взглядом… это тоже не помогало.

— Ты собираешься сказать мне, зачем я здесь? — спросила я, усилием воли подавляя своё раздражение. — Потому что я предпочла бы находиться в другом месте. Мёртвые дети — не совсем моя специализация.

— Я не соглашусь.

— Что ж, тогда это не то, над чем я хочу работать, — сказала я ещё резче. — Спроси Ника. Я ненавижу такую работу. Действительно ненавижу, Блэк.

— Ещё больше причин помочь мне, — сказал он, ни секунды не колеблясь.

Я стиснула зубы, когда блондинка с роскошной грудью снова прошла мимо нас, выразительно улыбаясь Блэку по пути к бару.

— Это из-за того, что я сделал? — спросил он.

Если он и заметил блондинку в бикини, я этого тоже не видела.

— …Только что, — уточнил Блэк. — В номере. Поэтому ты злишься? Или дело в чем-то другом?

Он помедлил ровно настолько, чтобы забросить в рот полную вилку куриного карри. Он действительно был голоден. Этот голод буквально исходил от него волнами, заставляя меня тоже проголодаться — ещё одна вещь, вызывавшая у меня вопросы, потому что эта штука с эхо уже случалась с нами ранее. Я почувствовала, что моё лицо заливает румянцем, вспомнив, когда я ощущала этот эхо-эффект наиболее интенсивно.