Высокой эффективности деятельности Гельфанда-Парвуса в зарубежных эмигрантских кругах содействовало его сотрудничество с немецкими спецслужбами и контакты на высоком уровне в правительстве Германии. Кроме того, Парвус состоял в масонской ложе
Теперь историография ленинских почитателей стыдливо повествует о якобы незначительной роли плутоватого Парвуса в становлении Ленина, как крупнейшего революционера. Однако же, надо сказать честно: никто на первоначальном этапе не оказал столь мощного воздействия на формирование его популярности и узнаваемости, кроме Гельфанда-Парвуса; никто, как он не ввёл его в самые тайные, сокровенные закоулки эмигрантской жизни, не помог в обретении чрезвычайно полезных связей в спецслужбах Германии, в масонских и правительственных кругах, не снабдил финансами, не вывел на прямую дорогу с минимальными препятствиями и ошибками.
Ленин и Крупская на первом этапе жизни в Германии жили на даче Парвуса под Мюнхеном и в общении с ним нарабатывали много чего полезного. По настоятельной просьбе германского правительства и при его поддержке, Парвус оказал неоценимое содействие в деле обеспечения закордонной партийной жизни Ленина необходимыми финансами.
В 1915 году он под протекторатом Германии создал в Копенгагене коммерческое предприятие под названием
Например, упомянутая фирма Парвуса получила право торговли стратегическими товарами для реализации их на мировом рынке: оружием, никелем, вольфрамистым железом, хромистым железом, электролитной медью, оловом, свинцом и т. д.
Известно: немецкий промышленник Стиннес, по просьбе германского правительства, выплатил через подставные банки Ленину два миллиона рублей на финансирование антигосударственной издательской деятельности в России. Часть этих сумм ушла в 1916 году на выпуск Максимом Горьким социал-демократической газеты
О роли немецких денег, потраченных на расширение возможностей большевистской прессы, свидетельствует, например, письмо министра иностранных дел Германии фон Кюльмана немецкому Кайзеру от 3 декабря 1917 года:
Близкий Ленину человек, шведский финансист Олаф Ашберг к концу 1916 года превратился в непосредственного банкира большевиков, стокгольмский банк которого
В целом, глубоко законспирированная цепочка передачи немецких денег в Российскую империю для использования их структурами Ленина выглядела следующим образом: